Земляки по разуму

— Заткнитесь, приговоренные! — рявкнул Святой Дух и беседа, в своем эндшпиле достигшая попытки объяснения Самохиным случившегося с Семеном с точки зрения повара-психотерапевта, оборвалась. Вождь поднялся во весь человеческий рост, мимоходом пожалел, что не может стереть силовыми линиями с лиц приятелей замерзшее там выражение, которое по своей бессмысленной экспрессивности могло сравниться только с групповой фотографией двух дегенератов со стажем, и продолжил решительно. — Да, я — не Мария и мне плевать, кто там был главой семьи! За прожитые тысячи лет я даже среди осьминогов не видел такого несусветного кретина как ты, Димка! Неужели твой деградировавший мозжечок не может понять, что я предоставил Марии свое энергетическое тело, а она вдохнула жизнь в никчемную куклу, которую этот недоразвитый имел наглость предложить мне?!!

Судя по выражению глаз Самохина, такого он предположить не мог, ибо лихорадочно подыскивал аргументы. Ему все еще хотелось доказать Марии, что она никуда не ушла, как ей кажется, со своей закадычной подругой Кристиной, а находится среди родных и близких.

— Родных и близких… — булькнул Димка горлом и опустился на табурет, заботливо поднесенный Семеном.

— Теперь касательно тебя, касатик! — вождь обратил пылающий взор на Саньковского.

Тот сделал попытку попятиться, потому что сейчас Мария была похожа на себя как никогда раньше. Он вжался в стенку, даже не пытаясь переварить логический нонсенс, и зажмурился.

— Семен, Семен, — последовало продолжение, звучащее с нездоровой лаской в голосе. — Ты ведешь себя как последний страус. Ну и что из того, что Мария пошла решать свои проблемы? — наступающим Концом Света дух решил не злоупотреблять, не без оснований опасаясь нового приступа паники среди аудитории. — Ничего страшного нет в том, что она погуляет и вернется. Разве это не повод выпить за то, чтобы ее постигла удача? В конце концов, ее, хе-хе, тело с тобой!

Предложение выпить да еще из уст супруги и ее же голосом заставило глаза Саньковского распахнуться во всю ширь. Да, ни они, ни уши его не обманывали. Он посмотрел на Димку, тот посмотрел на него — сомнения исчезли из глаз приятеля словно пыль, смытая дождем. Там было осознание ситуации и желание выпить.

Семен открыл холодильник и достал бутылку водки, которую жена разрешала держать там исключительно для незваных гостей. Спустя минуту он поймал себя, что стоит с бутылкой и вопросительно-просительно заглядывает в родные глаза, затем опомнился, что никакая она теперь ему не жена и решительно принялся свинчивать пробку. О произошедшем несколько лет назад насилии над его мозгом, после которого ему довелось быть трезвенником довольно продолжительное время, Саньковский просто забыл, потому что человеку в минуту опасности свойственно припадать к незамутненным истокам — Семен снова становился таким, каким был.

Неожиданно экс-Мария прервала этот увлекательный процесс и сказала:

— Нет, так дело не пойдет.

— Почему? — в один голос вскинулись приятели.

— Я знаю, что только у вашего народа есть поговорка, рожденная вековыми наблюдениями за стадом коров, и звучит она так: «На миру и смерть красна»…

— К чему это ты?!

— К тому, что предлагаю пойти в ресторан.

— Великолепная идея! — воскликнул Саньковский. — Там и закусим по-человечески.

— Слышишь, — толкнул его в бок Димка, — а при чем здесь эта дурацкая поговорка?

— Ты имел в виду — народная? — вождь не стал скрывать, что слышал вопрос.

— Я имел то, что имел!

— Во многия имения многия болезни, — экс-Мария осклабилась. — Экклезиаст. Из ненаписанного.

— Ты не ответил на мой вопрос!

— Ты еще не готов к ответу, поверь мне.

— Учти, — Самохин зло сверкнул глазами, — что когда я буду готов, ты мне обязательно ответишь.

— За весь базар! — дух решительно вывел доставшееся ему тело в коридор. — Идем!

Приятели послушно двинулись за вождем. В их подсознании с детства жила уверенность в том, что такие, как он, всегда знают что надо делать.

***

В гороно не было никого, кроме подслеповатого дежурного — бывшего генерала ракетных войск и отца небезызвестного Горелова, — читающего журнал с характерным названием «Невоенное оборзение». Табличка с фамилией сразу бросилась в глаза Марии и она подупала духом, ведь встречи с представителем этого семейства никогда не приносили удачи. Ей даже в резиновую голову не пришло, что это может быть однофамилец. Дальнейшее подтвердило подозрения, потому что дежурный наотрез отказался сообщить домашний адрес как заведующего отделом кадров, так и директора городского отдела народного образования. Учитывая преклонный возраст и отсутствие под рукой афродизиаков, соблазнять его было в высшей степени глупо. С другой стороны, хватать за тощую морщинистую шею абсолютно незнакомого человека и трясти до получения нужного результата у нее не поднялась рука.