– Запомните, другого бланка полетного задания у меня нет. Больше покрывать пьянство я не буду. Готовимся к вылету.
Далее командир экипажа коротко напомнил схему выхода, код системы опознавания и дал команду на подготовку к запуску двигателей.
– Рассказывайте, что случилось, – отозвал он в сторону борттехника.
– Рассказывать-то нечего. Пошел на ужин в летную столовую, был там практически один. Ко мне подсела повариха, подкладывала все, да и убедила зайти к ней на рюмочку.
– Ты хоть справился с ней? – уже миролюбиво спросил Андрей.
Семенович тяжело махнул рукой и произнес:
– Был бой двух старых быков, больше ни о чем меня не спрашивайте. Все равно не расскажу.
Андрей более внимательно контролировал работу борттехника в полете, хотя Семенович справлялся сам, сказывалась старая закалка. На заводском аэродроме Комсомольска-на-Амуре все было готово к погрузке. Самолет СУ-17 со сложенными крыльями, укрытый чехлами, вывезли из цеха на специально изготовленной тележке, которую нужно было лебедками затянуть в самолет. С виду несложная операция продолжалась до глубокой ночи под светом прожекторов. Зазор груза от створок грузовой кабины – несколько сантиметров, любое неточное движение – и можно было повредить борт. Много раз, дотащив длинную сигару изделия почти до середины, понимали, что неточно выставили, и все начиналось сначала. Андрей со штурманом между тем составляли инженерно-штурманский расчет полета. Изделие было настолько тяжелым, что топлива можно было взять на три часа полета, ограничения получались по максимальной взлетной массе. Они определили ближайшие по дальности аэродромы заправки и дали на них заявки.