Земной круг

В тот год граф Далион, посол Людовика Пятнадцатого в Петербурге, был озабочен пересылкой кружным путем русских карт и рукописей. Де Мезельеру, морскому министру Франции, отправлялись три больших свертка. Эти пакеты старательно запечатывал Ж. -Н. Делиль. Незадолго до этого он достал дневники путешествия, совершенного к устью Оби.

Серебряник Михайло Неводчиков

В 1745 году Михайло Неводчиков, еще недавно ходивший на поиски «великой рыбы» в Японское море, отправился на корабле «Евдокия» А. Чебаевского и Н. Трапезникова к острову Атту.

Неводчиков и передовщик Яков Чупров исследовали Атту, Агатту и Семичи. Сорок пять русских и камчадалов зимовали на Атту. Там Неводчиков взял к себе мальчика-алеута Томиака и терпеливо стал обучать его русскому языку. Вскоре Томиак уже мог рассказать о великой морской земле, острове Сабия или Салаш. В этой земле — густые леса и множество людей. Жители Салаша имеют русское подобие, у них есть книги, «огненное оружие», а молятся они кресту, как и русские люди. Это люди куг. Они однажды приходили на Атту, завели свой кораблик в реку Атт и стали искать на острове краски и комья белой руды, из которой слагалась одна из островных сопок. Неводчиков запомнил этот рассказ.

Насколько упорно держалось сказание о русских людях на Большой земле!

«Салаш» — похоже на Алахшак (Аляску); «люди куг» — перекликается с «землицей Кыгмальской» Гвоздева или землей Кыымылыт — тоже Аляской.

Михайло Неводчиков когда-то в Великом Устюге занимался волшебным искусством — чернением серебра. Рисунок, выполненный «устюжской чернью», был вечным.

Устюжское точное художество — резьба по серебру — весьма пригодилось Неводчикову при изготовлении карт. Он составил чертеж островов Агатту, Атту и Семичи. Эта карта впоследствии была отослана в Сенат.

XI. ПОВЕЛЕННЫЙ ПУТЬ

Самовольство Шумахера

Пять лет под счастливой державойЦветами красилась земля:

Стократной облеклися славойРоссийски грады и поля.Трофеи в оных вознесенныС оливой пальмы насажденииЕлисаветиной рукойАмерики та досязает,

От той Европа ожидает,Чтоб в ней восставлен был покой…

Так Михайло Ломоносов в 1746 году воспевал дела «дщери Петровой», чья рука уже «досязала Америки».

Правда, Европа не ожидала, а действовала, как могла.

В 1746 году лорд Джон Гинфорд, чрезвычайный и полномочный посол британской короны в Петербурге, писал в Лондон Ф. Дормер Стентону Честерфильду, тоже лорду, занимавшемуся делами Севера, что послу удалось достать карту Беринга и списать его журнал. Гинфорд боялся лишь одного, что об этом может узнать российский посол в Лондоне. Тогда, уверял лорд Гинфорд, виновные в покраже закончат свои дни в «той стране». Он, по-видимому, имел в виду Охотский острог или Камчатку.

Российская Адмиралтейств-коллегия принимала все меры к тому, чтобы не давать в руки иноземцам карт Ледовитого моря, Восточного океана, Алеутских островов.

Адмиралы не доверяли ни Миллеру, ни Шумахеру. Миллер ходил в Кабинет императрицы Елизаветы, жаловался на адмиралов.

В 1746 году начальник Кабинета барон И. А. Черкасов возбудил дело о краже карт из Географического департамента. Когда Миллера запросили, что он обо всем этом думает, тот стал указывать на Шумахера.

Миллер писал, что в Географический департамент от Шумахера всякие люди «привождаемы бывают»; им и мог Шумахер передать ландкарты. Кроме того, однажды Шумахер самовольно забрал себе карту, где дополнительно были показаны «новые изобретения» на Северо-Востоке.

Миллер уверял, что он немедленно приказал Трускотту «от советника назад выручить» эту карту и что она вскоре вернулась на свое место. Но, разумеется, ее успели скопировать, как сумели перерисовать и отправить в Париж копию Генеральной карты Морской академии 1742 года.

Алексей Чириков был в 1746 году вызван в Петербург. До этого, тяжко больной, он трудился в глухом Енисейске, заканчивая дела упразднения Великой Северной экспедиции.

Этот труженик не только открыл Северную Америку. Он радел о русских выгодах на Восточном океане.

Капитан-командор А. Чириков написал предложения для Адмиралтейств-коллегий. В своих мечтах он видел город в устье Амура, корабельные пристани в Пенжинском море, морские промыслы к востоку от камчатских берегов, пашни близ Верхне-Камчатского острога, крепость на скалах Тихого океана…

О собственных заслугах он ничего не говорил, но с гордостью писал, что трудами морских офицеров «открылось на малой части земноводного глобуса много земель и островов, о которых до упомянутого времени не было известно».