Зенитчик: Зенитчик. Гвардии зенитчик. Возвращенец

Когда батарея начинает тренироваться в стрельбе с ПУАЗО, то выясняется, что этот прибор нагло врет. Боковое упреждение он выдает абсолютно правильное по величине, но противоположное по знаку. Расчет ПУАЗО обнаружил это случайно, и тут же встал вопрос: что делать? ПУАЗО – это прибор управления артиллерийским зенитным огнем, здоровенный зеленый ящик, набитый тонкой механикой и очень сложной электротехникой. С ним работает расчет аж из десяти человек. Этот прибор считывает данные со стереоскопического дальномера и двух визиров, а еще в него вводится куча всяких поправок, начиная от направления и скорости ветра, и до отклонения плотности воздуха от расчетной. ПУАЗО решает задачу встречи снаряда с целью и выдает на орудия азимут, угол возвышения ствола и установку взрывателя. Стрелять без него, конечно, можно, но эффективность стрельбы в разы падает.

Костромитин побежал в штаб, но вернулся с пустыми руками, другого прибора на складе нет, и когда он поступит, было неизвестно. Командиры походили вокруг, но вскрыть прибор не рискнули, все опломбировано. В соответствии с теорией ошибок, если ошибка противоположная по знаку, то, скорее всего, где-то перепутали «плюс» и «минус». Одна маленькая ошибка – и целая батарея, считай, небоеспособна. На следующий день я подошел к командиру взвода управления, тот как раз стоял возле лживого ящика.

– Товарищ лейтенант, давайте вместе неисправность поищем.

Тот посмотрел на меня, сделал шаг вперед и решительно сорвал первую пломбу, я дернул за вторую. Целый день мы ползали по проводам этой смеси нескольких часовых механизмов с творением сумасшедшего электрика. Трижды все электрические цепи проверили, а прибор цинично продолжал врать. В запале я отошел от чертова ящика, так как опасался, что нервы сдадут и я просто тресну по нему кулаком посильнее, лейтенант продолжал ковыряться в схеме. Когда я вернулся к потрохам ПУАЗО, меня словно током ударило.

– Вот он!

Мой палец уперся в хитрый ролик, связанный со шкалой бокового упреждения. Его можно поставить так, как он стоит сейчас, а можно… Через десять минут прибор заработал, как надо, а я заработал репутацию человека, способного разобраться даже в ПУАЗО.

Прибор был выпущен в июне этого года, видимо, уже после начала войны. Рабочие, собиравшие его, поспешили, а военная приемка проморгала, и вот результат. Наконец-то приступаем к тренировкам по основному способу стрельбы. Моя задача – совмещать стрелки на принимающем приборе, сначала грубой наводки, потом точной. Дело, в принципе, не сложное, главное не обращать внимания на кратковременные броски стрелок и плавно вращать маховик горизонтальной наводки, быстро переключая скорости, если есть необходимость.

С левой стороны орудия тем же самым занимается четвертый номер – Паша Акишев, белобрысый архангелогородец. Перед ним такой же прибор, только он совмещает угол подъема ствола. Пятый номер вставляет снаряд в устройство, похожее на мясорубку, нажимает на кнопку и на два оборота поворачивает рукоятку привода. Готово. Патрон передают второму номеру – заряжающему, и он с лязгом досылает его в казенник орудия. После этого орудие разряжают, и все повторяется сначала. Вся система большого ума не требует, только тренировки, что соответствует уровню образования большинства советских граждан. У нас в расчете больше семилетки ни у кого нет, а заряжающий с установщиком только начальную школу закончили. В расчете ПУАЗО и дальномера народ, конечно, более грамотный, даже студенты недоучившиеся есть, но и работа у них более умственная. Но все это работает только при основном способе стрельбы. Когда дело доходит до стрельбы по танкам или приближающейся пехоте, то здесь особые требования предъявляются к командиру орудия и наводчику. Все данные для стрельбы определяют они, и работать они должны в тесной связке. А какая связка у нас с Чмырей? Не дай бог до прямой наводки дойдет. Только теперь я понимаю, как нам повезло на Днепре. С неполным и абсолютно неподготовленным расчетом, без бронебойных снарядов… Мало нам фрицы всыпали, одним пробитым накатником отделались. Допустим, я – дилетант, но Костромитин-то кадровый командир, а туда же полез.

Ладно, что-то я отвлекся.

– По самолету над первым!

– Темп десять!

– Огонь!

Это тренируются расчеты ПУАЗО и дальномера, только в воздухе ни одного самолета нет, ни нашего, ни немецкого. А я плавно вращаю маховик привода и совмещаю стрелки. Сначала грубой наводки, потом точной. Тяжело в учении.