Зерг по имени Маша

«Прям-таки мириться? Это сложно выполнимо, не могла что ни будь другое соврать? Я думала, просто помозолить ей глаза, показав средний палец и поиграть на нервах, сходив в психологическую атаку.»

«Сестра, я опять плохо тебя понимаю. Говори на языке зергов.»

«Вообще-то у меня к ней счёты. И мириться я с ней не собиралась.»

«Забудь о счётах и приложи усилие. Через три дня всё это будет неважно. Неужели для тебя так сложно унять свою гордыню и чуть — чуть потерпеть? Ты должна хотя бы попытаться.»

«Эй, я не гордячка!»

«Хи-хи ещё какая гордячка.»

«А как ты её терпишь?»

«Я стараюсь прислушиваться к голосу разума, а не чувств. Сестра, я больше не могу говорить, силы покидают меня.»

«Седьмая, я тебя услышала. Не переживай, всё будет в лучшем виде. Отдыхай.»

Седьмая отключилась, но настроение она испортила.

«Ну вот. Теперь придётся всё бросать, и ещё к Третьей каким-то образом надо подлизаться» — задумавшись, Маша, приложила руку к подбородку и почесала его большим пальцем, совершенно не обращая внимание на то, что мимик повторяет за ней все движения. — Единственный выходной за месяц — и то отдохнуть не дали. Вот как это называется?

В ответ мимик пожал плечами. Мимиком можно было управлять в двух режимах, как аватаром и через интерфейс, как обычным зерглингом. Причём во втором случае у него включалась имитация естественного поведения того вида, который он изображал. Говорить в таком режиме он, конечно, не умел, но кивнуть, улыбнуться, пожать руку или ещё что-нибудь — запросто. Всё зависит от того, насколько хорошо создатель мимика знает поведения того вида, и, поскольку Маша поведение людей знала досконально, мимик грамотно пользовался своей жестикуляцией. И даже проявлял зачатки псевдоразума.

— Ну и что теперь делать? Как замириться с этой чокнутой борцухой? При нашей встречи вероятнее всего кто — то из нас умрёт.

Мимик снова пожал плечами.

— Блин, с кем я разговариваю. С дурилкой картонной, у которой автопилотом часть моего сознания, всё равно, что сама с собой разговариваю.

Мимик показал язык и средний палец.

— Эй! Что ты себе позволяешь?! Я из тебя сейчас обратно кучу соплей сделаю.

Мимик развернулась, нагнулась, показала спортивные ягодицы, и смачно шлёпнула себя по правой ладонью. Показывая этим жестом, куда Маше идти.

— У тебя нет сфинктера, дура.

«Собеседница» в ответ надменно посмотрела, задрав бровь. Значить это могло примерно следующее: У тебя тоже его нет. Так что, кто бы говорил.

— Ладно, ладно, и что ты предлагаешь?

Мимик достал из тумбочки планшет и дал его Маше, потом сбегал за железной пепельницей и опять отдал её Маше.

— Что? Я не понимаю.

Мимик терпеливо вздохнул, потом сбегал в ванну за кружкой, заглянул в шкаф за военными штанами, достал откуда-то фотографию обнажённой фигуристой блондинки, тискающей свою грудь. Надпись красным фломастером на фото гласила «Билл, эти булочки ждут твоей сосиски, и им не терпится стать хот — догом». На другой стороне фотографии синими чернилами но тем же почерком «С любовью, Моника Томсон».

— Жаль, что не Левински. — сказала Маша и, вспомнив одну песню, незамедлительно её пропела:

У президента тяжёлая работа,

На небе звёзды, к концу подходит день,

А у него всего одна забота -

Кому бы вставить, ему это не лень

Она была всего лишь практикантка,

Но покорила почти весь Белый Дом.

Она все вещи делала так сладко,

Остановив свой выбор лишь на нём.

А он, бедняга, не сопротивлялся,

Большой свой нипель из штанов достал,

В овальном кабинете он остался

И жертвою того минета стал.

— Так, стоп. — остановила Маша мимика, пока псевдожизнь не стащила весь хлам с дома к Маше. Она и так помимо уже перечисленного хлама, стала счастливой обладательницей БДСМ-набора, причём, судя по размеру, это был мужской вариант, подушки с портретом сержанта и упаковки презервативов, срок годности которых, истек десятки лет назад. — Господи, что тут за люди жили?!

До Маши наконец дошло, что мимик пытается ей сказать.

— Ты предлагаешь сделать Третьей подарок?

Мимик закивал.

— Но что может быть интересно этой мадам, помешанной на личной силе и убийствах?

Мимик постучал себя по лбу: мол, я предложила, а дальше думай сама. А потом эта наглая дрянь сделала ручкой и самовольно распалась на биомассу.

— Совсем обнаглели! — хмыкнула Маша.