Зеркала. Дилогия

С одной стороны, Никор обеспечил ее полностью, вывел в свет, представил ко двору, одел, обул, обвесил драгоценностями и даже немного помог брату. Не деньгами, нет, но ростовщики прижали уши и согласились подождать. Лоран же, будучи тоже представлен ко двору, быстро научился зарабатывать деньги достойным аристократа способом — то есть картами, пари и даже в постелях богатых стареющих дам. Почему бы нет?

Если дама подарит кавалеру дорогую безделушку, разве это плохо?

Лоран был неглуп, опасен, быстро умудрился выгодно жениться, но его жена, Тарма Ифринская, хоть и принесла ему приличное приданое, но умерла родами.

Приложил ли к ее смерти руку сам Лоран?

Лорена подозревала, что да, но доказательств не было ни у кого.

С другой стороны, Никор быстро наградил Лорену ребенком (хорошо хоть фигура не испортилась), и умудрился умереть через шесть лет после брака. Мог бы и пораньше, что уж там.

И мог бы завещать свое состояние дочери и жене, а не сыновьям от первого брака. Но с ними Лорене справиться не удалось. Драгоценности она унесла, и только. Вырвать больше завещанного не получилось.

Впрочем, юная вдова не унывала. Будучи представлена ко двору, она закрутилась в вихре удовольствий, и тут ей на глаза попался ОН!

Герцог Томор Домбрийский.

Вдовец, его жена умерла, оставив мужчину с маленькой дочерью на руках…

Потрясающее сходство ситуаций, правда?

Как тут не воспользоваться!

Тем более, что Лорена неосмотрительно оказалась в постели у короля, ее величество этого резко не одобрила, и дала ясно понять выскочке, что ей надо спасать свою шкурку. Лорена предупреждению не вняла, за что и поплатилась.

Ее величество в некоторых вопросах излишним милосердием не страдала.

Схватить наглую выскочку на улице?

Спокойно!

Отвезти к повитухе и вытравить плод?

То же самое.

И кричи, не кричи, кидайся в ноги королю, не кидайся… повитуху еще найти надо, как и похитителей, а попытка возвести напраслину на королеву может дорого тебе обойтись, деточка.

Лоран быстро разъяснил это сестренке, и Лорена прониклась. И принялась охмурять герцога.

Получилось это неожиданно легко. Она вышла замуж, и все было хорошо, правильно и приятно. Большие деньги, роскошный замок и даже молодые любовники… было все!

До сегодняшнего дня.

Герцог Домбрийский умирал, его дочка в монастыре, и у них даже есть еще пара лет, но что потом?

Потом эта монастырская крыса унаследует все, а их выкинет на улицу. С условиями завещания Лорена была ознакомлена супругом очень давно, и они не поменялись ни на йоту. А то, что завещание хранится в столице, в канцелярии Короля, лишало последней надежды. Это не местный нотариус, мэтр Сюре, который готов был есть с рук у красавицы герцогини, это — столица. И там таких, как Лорена…

Ах, наедине с зеркалом можно и признаться себе — красота уходит.

И ты видишь морщинки в уголках глаз, и возле рта, ах, эти неумолимые морщинки, и лоб уже не так бел и гладок, и пудра, пока спасающая положение, скоро не поможет, и приходится все больше времени уделять своей внешности…

И даже — выдергивать из золотой гривы седые волоски. Пусть они там не слишком заметны, пусть. Но ведь они есть!

Молодость ушла, а где то, на что она ее променяла? Где деньги?

ГДЕ?!

Крик души был засчитан братцем, который валялся на диване и курил кальян. Сквозь облака зеленоватого дыма, Лоран наблюдал за сестренкой, которая металась по комнате, а потом пожал плечами.

— Не вижу проблем, малышка.

— Ах, ты не видишь проблем?! — повторно завелась Лорена, но брат заставил ее замолчать движением руки. Из них двоих он всегда был старше, опытнее, умнее…

Может, он и правда что-то придумал?

— До совершеннолетия девчонки два года.

— Да! Этого мало, мало! И мы не можем ничем распоряжаться!

— Деньгами — не можем. Нам их будут выделять. Тебе — вдовью долю, потом еще на содержание Домбрия, твою дочь тоже не забыли… я один, неприкаянный…

Лоран едва слезу не пустил от жалости к себе. Никто его не любит, никому-то он не нужен… Эххх…

— Прекрати паясничать! — рявкнула Лорена. — Ну?!

— И будут выделяться деньги на Марию-Элену. До ее совершеннолетия или замужества.

— Еще замуж ее выдать не хватало!

— Еще как хватало, сестренка! Еще как хватало, — ухмыльнулся Лоран. — она не сможет выйти замуж без твоего согласия, а ты можешь дать это согласие на брак только в случае, если жених — я.

— Что?!

Лорена без сил опустилась на узорчатый диван рядом с братцем, вдохнула зеленоватый дым, закашлялась…

— Гадость какая! Что ты куришь?

— Это трава хашеля[7], смешанная с медом и толченым жемчугом. Очень дорогая смесь, кстати говоря. Не хочешь попробовать?

— Нет! Кха! Ты с ума сошел?

— А почему нет, сестренка? Мне давно пора жениться, а монастырская воспитанница станет достойной супругой. На пару-тройку лет. Потом, наверное, она умрет при родах, когда надоест мне, но оставит нам наследника всего состояния. И Домбрийского, и нашего… и я с радостью побуду его опекуном до совершеннолетия… еще лет двадцать.

Лорена подумала пару минут, а потом бросилась братцу на шею.

— Лоран, ты самый умный мужчина на свете!

— Разумеется. А что — кто-то в этом сомневался?