Зеркальный лабиринт мести

— Ну еще бы, я бы тоже не хотел, чтобы обо мне такое показали! — громко съязвил кто-то из именитых гостей. Послышались ехидные смешки.

— Что вы сказали? — крикнул Ирдышин. — Выведите этого остолопа прочь! Ну, выведите его прочь! Потому что пока его не выведут, церемония открытия продолжаться не будет!

Видимо, впав в раж, он не понимал, что никакой церемонии открытия уже не будет — она сорвана, причем самым чудовищным образом.

— Дайте же правильный ролик! Или у всех там руки из жопы растут? — продолжал неистовствовать Ирдышин, и тут по экрану побежали кадры хвалебного фильма о нем и его клиниках.

Однако гости уже не смотрели на экран, некоторые потянулись к выходу, по атриуму разносились громкие голоса и смех.

— Прошу вас, останьтесь! — призывал Ирдышин, и в этот момент ролик снова прервался. На экране возникла надпись:

«У ТЕБЯ БЫЛА ВОЗМОЖНОСТЬ ПОКАЯТЬСЯ В ГРЕХАХ.

ТЫ ЕЮ ПРЕНЕБРЕГ.

В ОСОБЕННОСТИ В СВОЕМ САМОМ УЖАСНОМ ГРЕХЕ.

ПОЭТОМУ ТЫ ПОТЕРЯЕШЬ ВСЕ, ЧТО ТЕБЕ ЦЕННО.

И ТЫ ЗАПЛАТИШЬ ЗА ВСЕ СПОЛНА».

Кто-то снова вырубил свет, и Ирдышин завопил:

— Включить, немедленно включить!

Свет зажегся, предыдущего текста на экране уже не было. Осталось две новых строки:

«НАСТАЛ ТВОЙ ЧЕРЕД ПРИНОСИТЬ ЖЕРТВЫ.

ВРЕМЯ ПОШЛО!»

Не дожидаясь, когда отключат проектор, Ирдышин стал трясти экран, стараясь скинуть его на пол. Доктор явно потерял над собой контроль.

А затем раздалась бравурная музыка, жужжание, и занавес, скрывавший за собой лестницу, через которую была протянута красная ленточка (именно ее надлежало перерезать Олегу Петровичу), разъехался в стороны.

С лестницы что-то свисало. Это была цветочная гирлянда, украшенная каким-то замысловатым аксессуаром. Гостям, которые уже отвлеклись от сцены, потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это такое.

Но когда сразу несколько дам истошно заголосили, всеобщее внимание было обеспечено.

На гирлянде повисла, мерно покачиваясь, несчастная обезьянка примадонны Беллы. Животное было мертво, кто-то снял с обезьянки скальп, а к брюшку приделал табличку, на которой красовалась прикрепленная надпись:

«24 ЧАСА»

…Павел Смирнов, корреспондент столичного желтого издания «Бульвар-экспресс», был по природе своей крайне любопытным человеком. Что при его профессии не являлось недостатком.

Не стуча, он проскользнул в кабинет Златы Елецкой, заместителя главного редактора этого малопочтенного издания, и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло.

— Уф, наш новый хозяин пожаловал! Собственной персоной! Только что его авто в сопровождении джипов к редакции подкатило. Прямо визит британской королевской фамилии!

Злата — бледная молодая женщина с короткими черными волосами, облаченная во все стильное и черное, — сдвинула очки в оранжевой оправе на кончик носа и заметила:

— Было бы странно, если бы он не пожаловал. Он же обещал именно сегодня!

Павел, долговязый вихрастый веснушчатый хлыщ, впрочем, знавший себе цену и пользовавшийся большой популярностью у легковерных дам, произнес, хватая бокал с недопитым кофе Златы и без спроса отхлебывая из него:

— Брр, как можно пить такое крепкое и холодное! Ну ты даешь, мать! Это и мне понятно, что он обещал, но кто бы мог подумать, что все эти олигархи такие пунктуальные! Сказал в десять утра, значит, заявится к шести вечера. А он даже раньше приехал!

Злата вздохнула, встала с вертящегося кресла, отняла у Павла кружку и сказала:

— Ну, у тебя стереотипные представления о сильных мира сего, Паша. Тем паче, наш гость не олигарх, а всего лишь его сын.

— Папа рано или поздно окочурится, и сынок займет его место! — беспечно заявил Смирнов. — Кстати, мать, я в Интернете посмотрел, что его имя означает на арабском — «удачливый»! Еще бы не быть удачливым, если папа владеет самым большим медиахолдингом страны…

Он закатил глаза, видимо, раздумывая над тем, что тоже был бы не прочь оказаться в числе наследников вышеупомянутого олигарха, но Злата пихнула его ножкой в элегантном черном сапожке:

— Колись, Смирнов, зачем пожаловал? Уж не для того, чтобы сообщить, что прибыл наш новый босс.

Павел вздохнул и произнес не без восхищения:

— От тебя, мать, как от мисс Марпл, ничего не утаить! А все дело в том, кто займет теперь место главного редактора! Наш старый смылся, понимая, что с Джанбатовыми ему ничего хорошего не светит. Ну и, собственно, я подумал…

Злата сардонически усмехнулась и сказала:

— Хочешь пойти самовыдвиженцем? Одобряю, Паша!

Павел Смирнов испуганно дернулся:

— Нет, ты что, мать! Рожденный ползать, летать не может! Мне ведь так твой кабинетик нравится — тихий, уютный, никто кофе пить не мешает, и порнушку смотреть тоже…

Он снова мечтательно закатил глаза, а потом произнес шепотом:

— То, что наш старый рано или поздно свалит, все давно понимали. И преемник у него, прямо как в Кремле, был один. Точнее, преемница — ты, мать!

Злата сняла очки и сказала:

— Ну да, конечно, спасибо за комплимент, Смирнов. Смерти моей хочешь?