Зеркальный принц

— После совета Глусман пошёл к сообщнику в городе и рассказал ему о нашем плане войны с Менецией. Та ведь неспроста решила напасть на нас, но то её подстрекает Змияд. Глусман и прежде много чего врагам передавал. В частности, известил о переносе свадьбы на неделю вперёд. Вот почему тогда в Азград прибыл Змияд. Убил Светодола и похитил Миляну.

— Ты это знаешь точно? Доказательства у тебя имеются?

— Меня же прозвали Зеркальным принцем. Когда на совете я оказался поблизости от Глусмана, то эти знания сами по себе дошли до меня. Он тогда с крайней злобой вспомнил о брате, потому я и уловил его мысли…

— И ты никому и ничего не сказал?..

— А кто бы мне поверил? Он бы принялся отнекиваться, принял позу несправедливо оклеветанного…

— И тогда ты?..

— Я отправился за ним, подошёл к дому, где жил его сообщник. Маг Сумеречного царства по имени Бародур. Они знаются уже давно.

— И ты послушал их разговор?

— Увы, услышал я мало, но главное понял. Колдун с помощью охранной магии обнаружил меня…

— И что случилось потом?

Азван кратко рассказал о поединке с Бародуром, вплоть до его смерти и сгорания.

Деянт встал, подошёл к сыну, крепко его обнял:

— Молодец! Рад, что ты жив и здоров. Но ты сильно рисковал, действуя так. Впрочем, признаю, поступить иначе ты не мог. Я бы сильно засомневался, если бы ты просто так изложил его мысли про доносительство казначея. Сомневаюсь, чтобы я поверил тебе. Прости. На будущее учту, запомню с этого вечера, что тебе следует верить в гораздо большей степени. И не забывать о твоих способностях. Ты же — Зеркальный принц. Ежели когда я забуду про это, то не стесняйся мне напомнить.

— Хорошо, отец, — улыбнулся Азван. — Надеюсь, что мне не придётся слишком часто прибегать к предложенному тобой средству.

— Жизнь богата на неожиданности. Поживём — увидим.

— Да, следует проверить казну. И особенно строго все те подряды, которые заключались с Авдером, дядей Глусмана. Последний злоупотреблял своей власть, потому его родственник стал самым богатым купцом в Руссении.

— Обязательно сделаем это. Я давно подозревал подобное. Быть у реки — и не напиться? Конечно же, злоупотребления были! Их сыщут… И ещё. Мне пришла в голову мысль, что следует привести сюда Глусмана. Пусть увидит тебя и поймёт, что запираться бессмысленно.

— Да, наверное, так и будет. И мне хочется поглядеть в его глаза.

— Мне тоже. А казался таким честным и преданным…

Деянт тут же отдал приказ: как доставят арестованного казначея, то пусть сразу же ведут сюда. И велел позвать дознавателей, пусть будут наготове, ждут приказа.

Сыну же сказал:

— Судя по тому, что ты рассказал, Глусман не знает о смерти сообщника. Так?

— Да, не знает. Он ушёл, получив заверение, что колдун меня в живых не оставит. Да и после его ухода наши разборки с Бародуром шли довольно долго.

— Используем его незнание для развязывания языка. Твое присутствие у меня должно его ошеломить, вряд ли он станет запираться.

…Когда казначей входил в кабинет, то ещё бодрился, видимо, на что-то надеялся, а когда увидел Азвана, то ахнул, и силы настолько покинули его, что ноги Глусмана подкосились и он буквально брякнулся коленями на пол. Падения избежал только потому, что опёрся руками.

— Ну, что скажешь в своё оправдание? — спокойный голос царя имел бархатные нотки, но в них чувствовалась твёрдость стали.

— Не губите! Это он! Это Бахадур! — заголосил казначей. — Я боялся его! А у меня дети! Ради них жил! А он грозил! Не губите!

— И о свадьбе тоже ты всё донёс?

— Баходур требовал! Стращал всячески! Я боялся его, он всё знает и всё может! Он служит Змияду! Он на всё способен!

— А твой сообщник, этот самый Баходур, всё сваливает на тебя, — также внешне спокойно произнёс царь, но суровости в его голосе прибавилось.

— Он врёт! Он запугал меня! А у меня дети! Не губите, прошу вас!

— Всё расскажешь дознавателям. Всё-всё! Потом мы сравним твои показания с теми, что уже дал твой сообщник. Тут и выяснится, кому из вас жить, а кому нет. Имей это в виду. Больше разговаривать с тобой не хочу.

Царь тут же велел отвести Глусмана в тюрьму и начать его допрос…

+ + +

Позже к делу подключился и главный придворный маг Астерон, он своим заклинанием заставил казначея говорить всю правду, ничего не утаивая.

Азван воспользовался этим и хорошо запомнил заклинание, дабы в будущем при надобности воспользоваться им.

Услышав про Бародура, Астерон сказал, что слышал о нём как о очень сильном чаровнике. Лишь считанное количество магов превосходило его. С уважением поглядел на юношу, который одолел в долгой схватке столь сильного противника.

Азван же вспомнил, что дополнительные силы пришли к нему тогда, когда он вспомнил о брате, и стал почти подобен ему, хотя Светодола давно уже не было в живых.