Зеркало для Марины

— Я наелась таблеток через год, — Вика (она представилась, пока тащила меня к лавке) втянула дым, а потом с силой и шелестом вытолкнула из-за щек. — Почти получилось. Клиническая смерть на четыре минуты. Потом меня вернули.

Девушка взглянула на меня, затянулась еще. Снова выдохнула сизым облаком.

— Через несколько дней поняла, что схожу с ума. Начала видеть. Чушь какую-то — так казалось. Однажды мама сидела рядом и заплакала. Я ее тронула. И увидела, что у нее есть мужчина — не отец.

— Рассказала кому-нибудь?

— Нет, — Вика смотрела прямо перед собой, — К тому времени привыкла молчать. Научилась.

Она ушла из дома. Бомжевала. Пару раз ее пытались изнасиловать, но «виденье» помогло. А потом встретила Джену.

— Кого?

— Джена, она так себя называет.

— Кто это?

— Та, что видит дальше нас с тобой. Дальше всех, наверное. Завтра я вас познакомлю.

Стемнело. Далекие круги фонарей рисовали силуэт Вики между черных стволов.

— Пора, — куртка зашуршала, — Завтра приходи на Булак.

Когда Вика назвала адрес, я не удивился. Правобулачная, 27. Адрес театра, где мы с Настей пытались вернуть нашу семью.

4

Здание смотрелось брошенным. По бокам от закрытых дверей лепились афиши. Верхняя половина одной отошла и дергалась на ветру. В мокрой бумаге пряталось название спектакля. На другой афише крупные красные буквы заявляли «Весна!» И в самом деле, подумал я, весна. Скрип тяжелой двери перекрыл шум города.

В холле пожилая вахтерша уставилась в переносной телевизорчик. Оторвавшись от экранных фигурок, на вопрос о «занятиях у Джены» показала куда-то в сторону от зрительного зала. Над незаметной, покрытой темно-синей краской дверью висела небольшая табличка.

ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ!

А я — посторонний или нет? Дверь открылась на удивление легко. За ней изгибался длинный коридор. К стенам прислонялись куски декораций, желтели пачки афиш. Длинная вешалка с костюмами встречала не-посторонних старинными бордовыми сюртуками с желтыми лентами через плечо. Коридор тащил в себе несколько дверей и кончался лестницей. Вверх. Я глянул в темную дыру. Наверное, мне туда.

Ступени скрипели — тихо и нежно предавали идущего. Я представлял как это выглядит — вот из черного пола вылезает темноволосая голова, сверкает лицо, затем тело выходит из деревянной плоскости. Как из воды. Так оно, в сущности, и было. После прыжка (или падения — как угодно) я ощущал себя человеком, которые впервые выходит на берег незнакомой реки, не зная — сможет ли жить здесь, нужно ли это ему, и куда идти дальше.

На сцене полулежали люди. Взгляд выхватил девушку с длинными, растянутыми пальцами рук, седого короткостриженого мужчину моего возраста и женщину. Она походила на гигантскую лодку, что лежит кверху дном на берегу. Были еще силуэты, но внимание выловило только этих. Я поискал Вику из парка, но не увидел.

Я наполовину вынырнул из-под пола сцены. Ноги еще были там, в свете, а голова уже здесь, во тьме. Прислушался.

Женщина-лодка: Ты голой смогла бы выступать?

Девушка с длинными пальцами (комкает их в ладонях): Нет. Не знаю. Нет, наверное.

Женщина-лодка: А как думаешь, манера игры изменилась бы, если б ты голой выступала?

Девушка (вскидывает пальцы): Конечно!

Женщина-лодка: Ты знаешь, какой бы она стала?

Девушка: Наверное. Да, примерно знаю.

Женщина: Тогда ты это знание сейчас собери. И выступай. А мы будем воображать, что ты — голая, — женщина повернулась к седому мужчине, — Ты сможешь представить?

Седой мужчина: (неразборчиво бормочет)

Женщина: А ты попробуй. Как в мультике… Про львенка и черепаху. Представь, что ты спишь с открытыми глазами. Вот и представь, что она выступает голой. Давай, родная, играй.

Девушка встала с колен, из-за чего лицо оказалось выше круга света и пропало. Я подумал, что нужно обозначить себя сейчас, или ждать неизвестно сколько, пока воображаемо-голая девушка что-то сыграет.

— Добрый вечер, — слова показались мне чуть слышными. Я вытянул ноги из-под сцены и шагнул на деревянный помост.

Женщина повернулась ко мне всем телом. Киль лодки дал изгиб. Светло-бежевое платье пошло складками.

— Ты кто? — спросила она.

— Кирилл.

— Кирилл, ты зачем пришел?

— Мне сказали, что я вижу.

— Кто тебе такое сказал?

— Вика.

— Кто такая Вика, чтобы знать — видишь ты или нет?

И тут бредовый разговор. Вика (или галлюцинация с таким именем) завела меня куда-то. А я поверил, как сделал бы любой, отчаявшись в поисках. Неужели все это — очередной кирпичик в стене моего бреда? Камушек выпал под ноги и вновь показал нереальность происходящего.

— Что молчишь?

— Я… не знаю, что ответить.

— Ну ладно хоть признался. А то пришел такой уверенный, что можешь прерывать нас, — женщина, казалось, ослабила свое внимание. Только сейчас я ощутил, как трудно было выдерживать ее взгляд и вопросы. — Давай, иди сюда.

Женщина похлопала по синей подушке рядом с собой. Я слегка пригнулся и, собравшись, в несколько шагов одолел расстояние. Когда подходил, женщина разглядывала меня.

— Ты, когда идешь, зачем пригибаешься? — слова встретили меня в шаге от подушки. Я продолжил движение, сел.

— Просто как-то… Сцена… Зрители…