Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля

Началось оно 12 октября 1953 года, когда банда террористов проникла в пограничный посёлок Йехуд и забросала гранатами жилой дом. Погибла женщина и двое её детей. Остальные члены семьи получили ранения разной тяжести. Трагедия в Йехуде всколыхнула Израиль.

В день теракта Бен-Гурион находился в отпуске. Однако, продолжая заниматься армейской реформой, он присутствовал на военных маневрах, проходивших на севере Израиля. Когда Лавон получил сообщение о теракте в Йехуде, вкупе с информацией, что собаки, взяв след, привели пограничников к иорданской границе, – он провёл импровизированное совещание вместе с Маклефом, начальником Генерального штаба, и Моше Даяном, командующим маневрами. На теракт они решили ответить акцией возмездия. Бен-Гурион присутствовал на обсуждении, не принимая участия (формально он находился в отпуске), но по выражению его лица Лавон понял, что тот одобрил их план. Будь он не согласен – надо знать характер Бен-Гуриона – он бы не промолчал и решительно возражал, невзирая на статус отпускника.

В качестве цели была выбрана иорданская деревня Кибия, откуда террористы зачастую совершали набеги на территорию Израиля. Планировалось, что в ходе операции 101-й спецотряд (антитеррористическое подразделение, созданное Бен-Гурионом в июле 1953-го, будущий спецназ ЦАХАЛа) взорвёт в Кибии несколько жилых домов и убьёт около 10 иорданцев. Операция была намечена в ночь с 14 на 15 октября. Перед её началом, соблюдая формальность, Лавон известил Шарета о своих планах. А когда Шарет, противник силовых действий, сопряжённых с жертвами среди гражданского населения, высказался против, Лавон возразил ему, сославшись на авторитет Старика: «Бен-Гурион с вами не согласен».

У Шарета сдали нервы. Оскорблённый и обиженный, чувствуя, что он не в состоянии воздействовать на Лавона, Шарет написал премьеру письмо, заявив, что отказывается председательствовать на воскресном заседании кабинета министров, и попросил его срочно выйти из отпуска. Тем временем Лавон без одобрения Шарета отдал приказ провести операцию возмездия.

Акция в Кибии завершилась не так, как планировалось. Десантники, которыми командовал майор Ариэль Шарон (будущий легендарный генерал и 15-й премьер-министр Израиля), допустили оплошность. Посчитав, что жители деревни в панике её покинули (большинство действительно бежало, когда начался бой), солдаты заминировали дома самых богатых и зажиточных сельчан, не проверив чердаки и подвалы, в которых укрылись мирные жители, и взорвали их. На следующее утро выяснилось, что под обломками домов погибло 69 человек.

Операция в Кибии вызвала крайне негативную реакцию в ООН. Без внимания осталось заявление Аббы Эбана, израильского представителя в Совете Безопасности, что «Израиль является фронтовым государством, арабские правительства не желают мирного сосуществования». Была принята осуждающая Израиль резолюция Совбеза, предложенная англо-американцами, в которой признавалось, что с иорданской территории также совершаются «частые акты насилия» против граждан Израиля. Несмотря на натянутые советско-израильские отношения, при голосовании советский представитель воздержался от осуждения Израиля.

Запад принял версию арабских стран, утверждавших, что арабские группировки, совершающие террористические атаки, действуют без ведома правительства, по собственной инициативе. Поскольку ответная акция была произведена регулярной армией, то ответственность за человеческие жертвы легла на израильское правительство, вынужденное предпринять меры, сглаживавшие негативный эффект.

Прервав отпуск, 18 октября Бен-Гурион вернулся в Иерусалим. Он вызвал Шарона и подробно расспросил об операции в Кибии. По воспоминаниям Шарона, Старик одобрил его действия, несмотря на большое количество жертв среди гражданского населения. Прощаясь с майором, тот напутствовал: «Неважно, что мир говорит об Израиле, неважно, что они говорят о нас вообще. Единственное, что важно, – это наше присутствие на родной земле, которая завещана нам нашими предками. Важно, что мы показали арабам, что им придётся платить огромную цену за убийство евреев. Без этого мы не выживем. И с этой точки зрения операция увенчалась успехом».

В этот же день Бен-Гурион председательствовал на воскресном заседании кабинета министров. Ему был задан вопрос, знал ли он о готовящейся акции, – он ответил уклончиво (он-то ведь присутствовал при дискуссии): «Я был в отпуске, и никто не спрашивал моего мнения на этот счёт. Но если бы меня спросили, я бы ответил: «Действуйте!» В то же время, он не мог публично этого признать и, чтобы отвести обвинения от армии, являющейся государственной структурой, предложил возложить ответственность на неких неназванных поселенцев, действовавших по собственной инициативе, назвав их действия ответными. По его настоянию, в таком ключе было составлено правительственное коммюнике, переданное в средства массовой информации.