Жак Лакан: введение

Эти предшественники сформулировали некоторые интуиции, которые Лакан впоследствии подхватил, превратив их в свою концепцию стадии зеркала. Надо сказать, что он, сильно беспокоясь по поводу авторства собственных идей, сам достаточно легкомысленно относился к признанию заслуг коллег и предшественников. Он мог заимствовать идеи, но при этом никак не ссылаться на тех, кому он этими идеями был обязан. И задача историков, в частности историков психоанализа в том, чтобы восстанавливать эти отсутствующие, утраченные звенья, позволяющие понять, кто у кого что взял. Это нужно, с одной стороны, чтобы отдавать должное людям, несправедливо забытым, а с другой – чтобы лучше понимать генеалогию тех или иных идей. В контексте стадии зеркала упомяну как минимум три имени (хотя на самом деле их было гораздо больше).

Прежде всего, Анри Валлона (1879–1962), французский философ и психолог. Он, собственно, и обратил внимание на этот феномен, когда ребенок узнает себя в зеркале. Обратил внимание и понял важность этого явления. Ребенок, узнав себя в зеркале, очень этому поражается, радуется, он как будто бы захватывается тем образом, который видит в этом зеркале. Именно этой теме была посвящена его статья 1931 года «Как развивается у ребенка понятие собственного тела». Лакан был знаком с этой работой, и его интуиция относительно стадии зеркала, относительно ребенка, узнающего себя в зеркале и испытывающего по этому поводу целый веер переживаний, во многом вдохновлялась или как минимум подпитывалась Анри Валлоном.

При этом понимание Лакана все-таки отличалось от понимания Валлона. Если Валлон просто указал на важность того, что в определенном возрасте ребенок обращает внимание на собственное отражение и постепенно учится с этим отражением взаимодействовать (улыбаться ему, рассматривать его), то Лакан развил эти интуиции до представления о том, что стадия зеркала представляет собой полноценную стадию развития ребенка, которая начинается в возрасте шести – восьми месяцев и продолжается до восемнадцати месяцев. Это стадия, которая, как считал Лакан, приходит на смену предшествующей стадии – стадии отлучения от груди. Когда младенца отлучают от груди, он вынужден продолжать свое развитие дальше. И это дальнейшее развитие как раз оказывается связанным со встречей со своим зеркальным образом. Через этот зеркальный образ ребенок учится переживать себя как нечто единое, согласованное и поддающееся контролю.

Следующая знаковая фигура, которая помогла Лакану развить свои идеи, – французский философ Роже Кайуа (1913–1978). Среди прочего Кайуа разрабатывал теорию мимикрии. Мимикрия – это способность организма подстраиваться под окружающую среду. Задача мимикрии – сделать так, чтобы особь стала похожей на окружающую среду. Мимикрия – это захват организма окружающей средой путем ее копирования. У мимикрии есть многочисленные примеры из животного мира – например, хамелеон, который может менять расцветку в зависимости от того, какое цветовое окружение вокруг него.

Примечательно тут то, что мимикрия понималась Кайуа не в том банальном смысле, что, например, хамелеон таким образом пытается защитить себя от хищников, слившись с окружающим миром и став более незаметным. Нет, речь тут не об этом. Или не только об этом. Речь тут не о маскировке, не о том, чтобы стать незаметным, речь тут о способности быть захваченным окружающей средой. Окружающая среда способна захватывать организм, вовлекать его в себя, превращать его в свою часть.

Если отвлечься от хамелеонов и животного мира, то человеческий пример этого феномена можно увидеть в фильме Вуди Аллена «Зелиг» (1983). Там показана уникальная способность главного героя подстраиваться под любые обстоятельства, в которых он оказывается. Если он с учеными, то начинает вести себя как ученый. Если он с раввинами, то начинает вести себя как раввин. То есть он мгновенно захватывается окружающей средой и принимает ее черты.

Кайуа также называл этот феномен «легендарной психоастенией», то есть способностью некоторых животных менять внешний облик под влиянием окружающей среды. Организм становится частью окружения, которое его захватывает. Но не потому, что за счет него он пытается себя обезопасить. Нет. Речь идет именно о захвате окружающей средой, которая делает организм неотличимым от самого себя.

Когда поясняется эта идея о том, что мимикрия или легендарная психоастения не связана с защитой от хищников, то обычно этот тезис подкрепляется ссылкой на исследование, которое в 1930-х годах было проведено в США и которое касалось изучения содержимого желудков птиц. Исследование показало, что насекомые, меняющие свой окрас, встречаются там так же часто, как и насекомые, не меняющие свой окрас. Значит, изменение окраса не способно повысить шансы на выживание. Значит, у него иная цель, иной механизм.