Жаклин Кеннеди. Американская королева

Чтобы защитить личное пространство детей и максимально обеспечить им возможность вести нормальную жизнь, Джеки пресекала общение с прессой, отгородившись от публичности даже сильнее, чем в Белом доме, когда время от времени, на радость Джеку, позволяла опубликовать отобранные красивые фото счастливых семейных сцен. Ограждая детей от фотографов и репортеров, спецагенты постоянно сопровождали Каролину в Брирли и дежурили у дверей класса. Хотя школьный автобус останавливался по соседству, Джон-младший никогда на нем не ездил, покидал дом через боковой вход, в сопровождении Марты, Магси О’Лири и спаниеля Шаннона, и садился в старый Oldsmobile, на котором спецагент отвозил его в школу.

Присутствие спецагентов было необходимостью, поскольку в файлах ФБР фигурировали угрозы похитить детей, но Джеки очень хотела, чтобы они по возможности чаще соприкасались с нормальной жизнью, а не прятались от нее в коконе. Как говорил Питер Бирд, Джеки была «отчаянной матерью», она хотела, чтобы дети смотрели на жизнь без страха. В 1968 году она попросила главу спецслужбы Джеймса Роули, чтобы его люди держались чуть подальше. «Агенты топают под окнами детских ночь напролет, – писала Джеки, – ведут переговоры по рации, перед домом припаркована куча машин, из-за чего наш загородный домик напоминает стоянку подержанных авто». Когда на тринадцатилетнего Джона напали в Центральном парке, Джеки сказала телохранителям, что ему это пойдет на пользу, «он должен узнать, что такое жизнь… если не давать ему свободы, он вырастет овощем».

Каролина не разделяла энтузиазма матери по поводу балета, но, как и Джеки, любила фотографию, и Питер Бирд всячески поощрял ее занятия. Летом 1973 года она провела четыре недели в городке Клерфилд в Аппалачском угольном бассейне на востоке штата Теннесси, помогала в съемках документального фильма о будничной жизни шахтерских семей, который финансировало правительство. Следующим летом она работала стажером-волонтером в сенатском офисе дяди Тедди на Капитолийском холме и жила у тети Этель в Хикори-Хилле. А в начале 1975-го работала с Карен Лернер в проекте Кашогги для NBC, после чего поехала в Швецию.

Окончив Конкорд летом 1975 года, Каролина, продолжая традицию Кеннеди, должна была поступать в Радклиффский колледж Гарварда. Но Джеки, которая всегда стремилась привить дочери собственные интересы и более всего заботилась о том, чтобы девушка сама выбрала путь в жизни, осенью отправила Каролину прослушать курс изящных искусств у Sotheby’s в Лондоне, где она остановилась у Хью Фрейзера. Дочери Фрейзера, Флора и Ребекка, примерно ровесницы Каролины, познакомили ее с многими людьми. Идея, видимо, родилась благодаря дружбе семьи с Марком Шандом, эффектным блондином, племянником друга Кеннеди Гарри Ашкома и братом Камиллы Паркер-Боулз, с которым Джеки и Каролина встречались на Багамах в 1972 году. Шанд прослушал первый такой курс и теперь занимался торговлей произведениями искусства. Среди его друзей была модная молодежь его возраста, включая лорда Хескета и его брата Бобби, Николаса Сомса, Адама Карра и др.

Каролина, которую опекал Шанд, вскоре стала пользоваться популярностью и с головой окунулась в светскую жизнь, ходила по ночным клубам, обедала в модных ресторанах, ездила на загородные танцевальные вечеринки, особенно в прекрасный особняк Хескетов в Нортхэмптоншире, выстроенный по проекту Николаса Хоксмора. В Лондоне она посетила «вечеринку на воде» в честь Энди Уорхола, где присутствовало множество знаменитостей в экстравагантных нарядах («Фрики, сплошь фрики!» – восторженно восклицал Уорхол). Патрик Личфилд, прославленный фотограф, двоюродный брат королевы, впервые увидел Каролину именно там: «Она выглядит намного привлекательнее, чем на фото. Сильное, интересное лицо. В этой девочке чувствуется личность».

В Лондоне Каролина наслаждалась свободой, какой никогда бы не смогла иметь в Нью-Йорке или в массачусетском Кембридже, где фамилия Кеннеди означала одно – в покое ее не оставят. Впервые она оказалась вдали от матери, а значит, могла более-менее делать все, что заблагорассудится, и жить обычной жизнью тогдашней молодежи: танцевать, выпивать, время от времени выкурить косячок. Ей по-прежнему докучали папарацци, и она раздраженно спрашивала у подруги: «Ну почему я должна быть публичным человеком?» Одевалась Каролина просто, за модой не гналась, даже по вечерам почти не красилась, словно не хотела привлекать внимания. В шумной застольной компании она была самой тихой.