Жан-Кристоф. Книги 1-5

И радостно стал размахивать шляпой. Мирра с улыбкой глядела на него. Они находились на вершине крутого холма, среди лесов. Отсюда, сверху, с площадки, окаймленной орешником и низенькими чахлыми дубками, виднелись лесистые склоны, верхушки сосен, окутанных лиловой дымкой, и бесконечная лента Рейна в голубоватой долине. Ни щебета птиц, ни человеческого голоса, ни ветерка. Недвижный, задумчивый день зябко грелся в мертвенно-бледных лучах зимнего солнца. Временами снизу, с долины, доносился короткий свисток паровоза. Кристоф, стоя на склоне холма, разглядывал расстилавшийся вокруг пейзаж. А Мирра разглядывала Кристофа.

Он обернулся к ней и добродушно сказал:

— Ну и лентяи! Говорил же я им… Ничего не поделаешь, придется ждать.

Он растянулся на солнышке, прямо на потрескавшейся земле.

— Что же, подождем, — сказала Мирра, снимая шляпу.

Слова ее прозвучали вдруг такой насмешкой, что Кристоф приподнялся и поглядел на нее.

— Что с тобой? — спросила она спокойно.

— Ты что сказала?

— Я сказала: подождем. Незачем было заставлять меня всю дорогу бежать вприпрыжку.

— Верно.

Они ждали, лежа рядом на неровном склоне. Мирра напевала песенку. Кристоф замурлыкал ей в тон. Но каждую минуту он прерывал свое мурлыкание и прислушивался.

— Кажется, идут.

Мирра продолжала петь.

— Да помолчи ты минутку.

Мирра замолчала.

— Нет, ничего, просто показалось.

Мирра снова затянула песню.

Кристофу не сиделось.

— А вдруг они заблудились?

— Заблудились? Где же они заблудятся? Эрнст знает все тропинки.

Нелепая мысль пришла Кристофу в голову:

— А вдруг они пришли первые и ушли, не дождавшись нас?

Мирра, лежа на спине и глядя в небо, перестала петь и расхохоталась так, что чуть не задохлась. Кристоф упорствовал. Он решил идти вниз, на станцию, где, как он уверял, их уже ждут Ада с Эрнстом. Мирра наконец решилась выйти из своего оцепенения.

— Вот тогда мы их действительно потеряем. Ведь мы условились здесь встретиться, а не на станции.

Кристоф уселся рядом с Миррой. Ее забавляло его нетерпение. Кристоф чувствовал на себе внимательно-насмешливый взгляд. Он уже начал беспокоиться всерьез — беспокоился о них, но дурного не подозревал. Он снова вскочил на ноги. Твердил, что надо вернуться в лес, искать их, звать. Мирра тихонько хихикнула, вытащила из кармана иголку, нитки, маленькие ножницы и начала спокойно шить. Она решила по-новому уложить перья на шляпке и, казалось, готова была просидеть так целый день.

— Да нет же, нет, дурачок, — повторяла она. — Если бы они хотели прийти, неужели, ты думаешь, они без нас не нашли дороги?

Кристофа словно в сердце ударило. Он обернулся к Мирре. Мирра не глядела на него, она углубилась в работу. Он подошел к ней вплотную.

— Мирра! — позвал он.

— А? — откликнулась она, продолжая шить.

Он опустился на колени, стараясь заглянуть ей в лицо.

— Мирра! — повторил он.

— Ну, что тебе? — спросила она, подымая глаза от работы и с улыбкой глядя на него. — Что случилось?

При виде его взволнованного лица она насмешливо поджала губы.

— Мирра! — повторил он, задыхаясь. — Скажи правду, значит, по-твоему…

Мирра с улыбкой пожала плечами и взялась за шитье. Он схватил ее за обе руки, вырвал у нее шляпку.

— Брось, брось сейчас же и скажи…

Мирра смотрела прямо в лицо Кристофу и молчала. Она видела, как тряслись его губы.

— Значит, ты думаешь, — сказал он тихо, почти шепотом, — что Эрнст и Ада…

Она снова улыбнулась.

— А как же!

Кристоф с негодованием отшатнулся от нее.

— Нет! Нет! Это невозможно! Ты вовсе этого не думаешь! Нет! Нет!

Мирра положила руки на плечи Кристофа и залилась смехом.

— Как же ты глуп, как же ты глуп, миленький!

Он свирепо тряхнул ее.

— Не смей смеяться! Почему ты смеешься? Ты бы не смеялась, если бы это было правдой. Ведь ты любишь Эрнста.

Продолжая смеяться, Мирра привлекла к себе Кристофа и поцеловала. Против своей воли он возвратил ей поцелуй. Но, когда он почувствовал на своих губах эти губы, еще теплые от поцелуя брата, он резко отшатнулся и, стараясь уклониться от поцелуев Мирры, спросил:

— Значит, ты знала? Это было условлено между вами, да?

Она, смеясь, ответила:

— Да.

Кристоф не закричал, не ударил Мирру, даже не поднял руки. Он только раскрыл рот, как будто ему не хватало дыхания, зажмурил глаза и прижал обе руки к груди — сердце его разрывалось. Потом он повалился на землю, охватил голову руками и, как в детстве, весь затрясся от слез, отвращения и отчаяния.

Мирра, не особенно мягкая по природе, вдруг по-матерински пожалела Кристофа: она нагнулась над ним, что-то нежно говорила, протянула ему флакончик с нюхательной солью. Он с ужасом оттолкнул ее руку и вскочил так быстро, что она испугалась. Но у него не было ни силы, ни желания мстить. Он посмотрел на Мирру, лицо его перекосилось от боли.

— Дрянь, — сказал он устало, — дрянь. Если б ты только знала, какое зло ты мне причинила.