Жан-Жак Руссо. Его жизнь и литературная деятельность

Парижский архиепископ Кристоф де Бомон, не довольствуясь нелитературными средствами борьбы, к которым прибегала католическая церковь, выступил против Руссо и с литературной критикой. Жан-Жак ответил одним из самых талантливых своих произведений. Его новое сочинение, конечно, тоже было осуждено и сожжено. Подобное же запрещение декретировало, между прочим, и женевское правительство. Это возмутило Руссо, и он торжественно отказался от прав женевского гражданина. Декрет этот возмутил не одного Руссо, но и многочисленных его сторонников в Женеве. Они подали протест и требовали отмены всех декретов против Руссо и его сочинений. Трижды женевская демократия предъявляла свои требования, трижды правительство отказывало ей. Город разделился на партии, в воздухе носился призрак междоусобия. Руссо старался успокоить своих сторонников, когда друг Вольтера, бывший друг самого Руссо, уже упомянутый Троншен, состоявший членом законодательного совета Женевы, опубликовал талантливое и искусно составленное резкое нападение на Руссо под заглавием «Letres écrites de la campagne».[9]

Руссо не мог не принять этого вызова, и ответом были его знаменитые «Lettres écrites de la Montagne». От тонкой работы Троншена не осталось и камня на камне. Противник был повержен, и идеи «Эмиля» получили более чем когда-либо решительное, яркое и талантливое изложение. Вместе с тем и всякое примирение с протестантской церковью стало немыслимым. История вершила свое дело, и Руссо должен был выполнять тяжелый долг, возложенный на него. «Письма с горы» вышли в 1764 году и вызвали в протестантском лагере целую бурю негодований, преследований и обвинений. Эта буря заплеснула и в мирный Невшатель, где спасался неугомонный философ, но где население исповедовало тот же кальвинизм, как и атакованная Жан-Жаком женевская церковь. Невшательский синод предписал Монмолену, пастору прихода Мотье, созвать приходскую консисторию, вызвать на ее суд Руссо, потребовать от него отречения от высказанных мнений и в случае отказа отлучить от церкви. Монмолен созвал консисторию из семи членов под своим председательством. Руссо был вызван к суду, но не явился, прислав заявление, что «в своих верованиях он обязан отчетом только Богу». Тем не менее Монмолену не удалось добиться от консистории осуждения. Четыре крестьянина, приглашенные судить идеи философа, признали себя некомпетентными. Дело было перенесено в правительственный совет Невшателя, где решение состоялось в пользу Руссо, и ему было разрешено второе издание «Писем с горы». Эта неудача озлобила протестантское духовенство. Начались проповеди против нечестия и безбожия Руссо. Невежественное население систематически восстанавливалось против ненавистного писателя. Эта проповедь постепенно, но не вдруг, делала свое дело. Нерасположение окрестного населения росло и начинало переходить в озлобление против еретика, игнорировавшего осуждение пасторов и их покорной паствы. Пребывание становилось небезопасным, когда положение еще больше обострилось. Вольтер, все яснее сознававший, что личные невзгоды Руссо только усиливают популярность его идей и что все искусство, которое он, Вольтер, затратил на полемику, не помешало вырасти авторитету ненавистного противника, прибег к последнему средству. Он выпустил в 1765 году книжку под заглавием «Sentimens des Citoyens»

[10]

, где перенес полемику на личную почву. Собрав всяческие сплетни, анонимный автор (Вольтер не выставил имени) обвиняет Руссо во всевозможных гнусных преступлениях и пороках (даже в убийстве). Эта недостойная брошюра стала новым сильным оружием в руках невшательских пасторов. Сплетнями они сумели возбудить страсти уже и без того восстановленного против писателя населения. В него и в Терезу стали бросать каменья, грозили застрелить, а в ночь на 7 сентября его квартира подверглась такой бомбардировке, что все стекла были перебиты, галерея усыпана камнями, и камни влетали и во внутренние комнаты. Руссо должен был немедленно оставить Мотье. Временное убежище он нашел на острове св. Петра на Вьенском озере. Остров этот, однако, принадлежал Бернскому кантону, и бернское правительство вскоре предложило покинуть территорию кантона. Напрасно Руссо давал обещание ничего не писать более; напрасно он просил бернских правителей хотя бы посадить его в заключение, но не отрывать от родных гор, – республиканское правительство было непреклонно. Около двух месяцев пробыл Руссо на этом острове, в этом очаровательнейшем уголке Швейцарии. В ноябре 1765 года он оставил остров св. Петра и навсегда расстался со своим швейцарским отечеством.