Жандарм 5 (СИ)

— Не соглашусь с Сергеем Михайловичем, — покачал я головой. — Да, одному из революционеров не повезло. Но сколько есть тех, кто более компетентен? Мы хоть и держали взорвавшегося студента на контроле, но не знали, что он занимается созданием бомб. Что говорит о высоком профессионализме революционеров в плане сокрытия информации. Вот тут всплыла тема стачек, — переключил я внимание собеседников на другой вопрос. — А ведь именно из рабочих эсеры вербуют себе сторонников! И могут это делать лишь потому, что многие промышленники не следуют рекомендациям императора! Что это? Наши же подданные, видные купцы и промышленники, являются пособниками террористов?

— Ну уж чушь то не несите, — дернул щекой Воронцов.

— Я бы и рад, чтобы это оказалось неправдой, — усмехнулся я, — но после того, как подняли архивы опросов задержанных в подозрениях в пособничестве терроризму людей, что стало причиной их работы на эсеров, всплыла неприглядная истина. Большинство из них говорит, что не вынесли каторжного труда и нечеловеческих условий работы на предприятиях и купились на посулы эсеров облегчить им их труд.

Тут я конечно сильно преувеличивал насчет «большинства», но в самой первопричине недовольств я был уверен, а потому говорил искренне.

— И что вы предлагаете? — заинтересовался моими словами Великий князь, вызвав неудовольствие со стороны Воронцова.

— Чтобы «рекомендации» императора превратились в указ. С четко прописанным наказанием за его нарушение. Иначе промышленники, которым плевать на нужды рабочих, будут и дальше, возможно и без злого умысла, способствовать росту революционных идей среди масс. Недовольство людей достигло такого уровня, что они уже просят защиты у Господа, пока что в лице священников церкви.

Вот это уже заинтересовало Романа Николаевича сильнее, и я пересказал историю со священником Никодимом и его проповедями.

— Интересно… — протянул Великий князь после того, как я завершил рассказ. — Пожалуй, я поговорю с генералом Васнецовым. Но это уже не тема для разговора в этом замечательном доме, — сказал Роман Николаевич, заметив неподдельный интерес собравшихся в курительной комнате людей. — Поговорим об этом позже. А пока, господа — будем праздновать. Все же Рождество!

Глава 22

После выхода из курительной комнаты я успел поговорить с губернатором о назначенной мне дуэли. Александр Александрович оказался резко против ее проведения на балу, поэтому пришлось мне искать Пожарского и договариваться о встрече на следующий день.

В целом дальше бал протекал спокойно. Еще дважды ко мне подходила Лида, но уже не для серьезных разговоров, а просто потанцевать — бал все-таки. Привлек я внимание и других барышень. Анатолий даже пошутил, когда мы отошли перевести дух и промочить горло, что я сегодня «звезда вечера». Но тут он загнул конечно. Настоящей звездой была царевна Мирослава. Дочка императора прибыла на бал в середине ночи — как раз к моменту начала танцев. И как я понял — только для танцев. Девушке было только семнадцать, и она буквально наслаждалась мужским вниманием. Точеная фигурка, хитрый как у лисы взгляд и умение одной лишь мимикой лица выразить все, что думает о собеседнике, не сказав ни единого слова. Уж не знаю — к счастью или нет — но меня ее внимание обошло стороной.

Бал я покинул уже далеко за полночь. Воронцов ко мне так и не подошел, и никаких сообщений в виде записок или через доверенных лиц не передавал. Я тоже демонстративно равнодушно относился к нему, если оказывался рядом. В итоге так и не понял — ждать ли от светлого князя какой-то подлянки или нет. Зато хоть с Лидой поговорил.

* * *

Сергей Михайлович вернулся в свое поместье взбешенным. Весь вечер он не давал своим эмоциям выйти наружу, чтобы противники и даже откровенные враги рода не смогли заметить его состояние и надавить на больное. А они пытались! Многие увидели, как его дочь откровенно игнорировала Павла Пожарского, с которым пришла на бал, зато уделяла непозволительно много времени этому… Бологовскому!

Швырнув пальто слуге и скинув обувь, Воронцов дернул с силой галстук, показавшийся ему настоящей удавкой, и быстрым шагом двинулся в комнату дочери. Пора уже поставить на место эту вертихвостку! А то ишь — у нее свадьба на носу, все уже обговорено, а она на глазах у будущего жениха с другим флиртует! Такой позор!

— Сережа, постой, — окликнула его супруга.

— Не сейчас, Софья, — отмахнулся Воронцов и стал быстро подниматься по лестнице.

— Сережа, не надо! — крикнула Софья Александровна и все же успела ухватить мужа за руку.

Тот развернулся к ней, готовый высказать все, что думает о защите супругой их дочери, но наткнулся на требовательный и одновременно просительный взгляд серых глаз.

— Прошу, выслушай меня. Успокойся. А потом и поговорите.

Отказать своей любимой, когда она так смотрит, Сергей Михайлович оказался не в силах. Глубоко вдохнув и сделав медленный выдох, он нехотя развернулся и позволил увести себя в зал. Там Софья Александровна лично плеснула мужу в рюмку его любимого коньяка и, присев рядом с ним на диван, стала гладить того по руке.