Жанна д`Арк

О «голосах и видениях» Жанны существует большая литература. Высказывались самые разные точки зрения — начиная с официальной концепции католической церкви о божественном источнике «откровений» святой Жанны д'Арк (в 1920 г. Жанна, как известно, была канонизирована) и кончая утверждением, что бедную девочку просто-напросто дурачили: некие сторонницы французов, переодевшись святыми Екатериной и Маргаритой, приходили в Домреми и внушали Жанне планы спасения Франции (57, 252).Обычно же говорят о галлюцинациях; эта точка зрения наиболее обстоятельно изложена в книгах А. Франса, М. Эбера, Ж. Кордъе и Э. Люсай-Смита (54, т. I, XXXIII сл.;65, 9 сл.;

41, 71 сл.;83, 15–17).Действительно, все, что нам известно о «голосах и видениях» Жанны, как будто полностью соответствует классической картине галлюцинаций. Однако, взятое само по себе, вне исторического контекста, это определение мало что объясняет в феномене Жанны и может лишь внушить совершенно ложное представление о се личности. Для современного человека галлюцинации связаны с расстройством сознания, патологическими отклонениями от психической нормы. Но подходить с современными понятиями о норме и патологии к средневековому человеку, чувства которого, по известным словам. Ф. Энгельса, «вскормлены были исключительно религиозной пищей» (2, 314),

значит заведомо закрыть себе путь к пониманию его внутреннего мира.

Проблема «голосов и видений» Жанны — проблема прежде всего историческая. Здесь мы имеем дело с характерным для средневекового мировосприятия явлением визионерства, которое «определялось особым отношением к действительности, — в последнюю наряду с материальным входило и сверхъестественное, чудесное» (6, 110;51,6', 27).Средневековье изобиловало разного рода видениями, и визионерское воображение воспринималось не как аномалия, а как естественное явление (6, 113;

51, 30).Современники Жанны расходились во взглядах на источник ее видений— исходят ли они от бога или от дьявола, но мало кто сомневался в их реальности. Когда Жанна пришла в Вокулер к Роберу до Бодрикуру и заявила, что намерена снять осаду с Орлеана и короновать дофина, то и сам Бодрикур, и его люди сочли поначалу эти речи плодом безумной фантазии, но не потому, что она ссылались на «голоса и видения», а потому, что слишком уж невероятным показался им самый этот замысел.

Еще в начале нашего века известный французский психиатр Жорж Дюма, ученик прославленного Шарко, произвел тщательную экспертизу всего комплекса свидетельств, относящихся к «голосам и видениям» Жанны. По его мнению, в ее поведении заметны истероидные черты, говорящие о повышенной эмоциональной возбудимости. «Но если истерия и оказывала свое воздействие, то лишь для того, чтобы позволить ее самым сокровенным чувствам объективизироваться в форме видений и небесных голосов. . Она укрепила в ней веру в свою миссию, однако но интеллекту и волевым качествам Жанна является вполне здоровым существом, и вряд ли невропатология способна даже в слабой степени осветить хотя бы частицу этой души» (54, т. II, 464).Главный интерес для историка и представляют как раз те сокровенные чувства Жанны, которые объективизировались в форме видений.

Как это ни покажется на первый взгляд странным, но собственно мистический элемент был выражен в видениях Жанны относительно слабо. В этом можно убедиться, сравнивая ее показания с описанием видений у се современников или почти современников — знаменитых мистиков и визионеров XIV–XV вв. (святых Екатерины Сиенской, Бригитты Шведской, Колетты из Корби, Винсента Ферье). Жанне не являлись ни Христос, ни Дта Мария. Воображение не рисовало ей ни сцен страстей господних (очень распространенный мотив — особенно в позднее средневековье), ни картин адских мук и райского блаженства. Небезынтересно заметить, что самому «стилю общения» Жанны с ее святыми не была присуща экзальтированная чувственность, столь характерная для мистицизма в пору «осени средневековья» (68, 231).

В сознании Жанны с «голосами и видениями» связывались прежде всего мысли о спасении Франции и представление о своей роли спасительницы страны. Из ее показаний мы узнаем, что о бедственном положении Французского королевства ей рассказал ангел, а святой Михаил ее наставлял, что она должна пойти па помощь королю (Т, I, 163).«Она верила речам святого Михаила так же твердо, как верит в то, что господь наш Иисус Христос принял муки и смерть ради нас» (Т, I, 165).«Спрошенная, говорил ли ей в юности голос, чтобы она ненавидела бургундцев, отвечала, что как только она поняла, что голоса — на стороне французского короля, она не любила бургундцев» (Т, I, 63).Заметим, кстати, с какой легкостью она обходит здесь ловушку. Инквизиторы предлагают ей готовую формулу: «чтобы ненавидела»; они-то прекрасно знают, что слова «ненависть» не должно быть в лексиконе христианина. Но она говорит: не любила. .