Жанна д'Арк

Пришел ли суд в уныние? Ничуть. Само собой, судьи были весьма удивлены и поражены, когда увидели, что работа, которая казалась им крайне простой и легкой, встречает на своем пути столько сложных затруднений. Однако у них были могущественные союзники: голод, холод, усталость, травля, обман, предательство; и направлено все это было против беззащитной и простенькой девушки, которая должна же наконец будет уступить духовному и телесному утомлению или угодить в одну из тысячи расставленных ей ловушек.

Но достиг ли суд каких-нибудь успехов в течение этих якобы бесплодных заседаний? Достиг. Он ощупью отыскивал себе дорогу, присматривался и наконец нашел кое-какие следы, по которым можно было бы мало-помалу добраться до желаемой цели. Например, мужской наряд, видения, Голоса. Никто, конечно, не сомневался, что она видела сверхъестественные существа, говорила с ними и получала от них указания. Никто также не сомневался, что с помощью сверхъестественных сил Жанна свершала чудеса; так, она узнала в толпе короля, которого ни разу не видела раньше, она отыскала меч, зарытый под алтарем. Безрассудно было бы отрицать такие вещи: ведь мы все знаем, что в воздухе витают бесы и ангелы, которые видимы, с одной стороны, чернокнижникам, с другой — людям безупречной святости. Но вот в чем сомневались многие, а быть может — большинство: действительно ли видения, Голоса и чудеса Жанны были от Бога? Судьи надеялись, что со временем им удастся доказать, что источником этих явлений был Сатана. А потому вы поймете, что упорство, с которым судьи то и дело возвращались к этому вопросу, кружили вокруг него и допытывались, — вовсе не было праздным занятием, но — стремлением к строго определенной цели.

Глава IX

Следующее заседание происходило в четверг, 1 марта. Присутствовало пятьдесят восемь судей — остальные отдыхали.

По обыкновению, от Жанны потребовали снова, чтобы она дала клятву говорить правду, ничего не скрывая. Она не выказала раздражения на этот раз. Она чувствовала себя достаточно защищенной тем соглашением относительно procès verbal, от которого так старательно уклонялся Кошон; поэтому она просто отказалась, ясно и решительно; и добавила с искренностью и прямодушием:

— Но что касается тех вопросов, которые упомянуты в procès verbal, я буду отвечать на них свободно, ничего не скрывая, — да, ничего не скрывая, как если бы я стояла перед самим Папой.

Здесь был удобный случай для судей! У нас было три Папы тогда; конечно, только один из них мог быть настоящим Папой. Каждый благоразумно уклонялся от разрешения вопроса, который из Пап был настоящим, потому что вмешательство в такие дела было очень опасно. Но здесь представлялся удобный случай завлечь в западню беззащитную девушку, и бесчестный судья не преминул воспользоваться этим. Он спросил притворно беспечным и рассеянным тоном:

— Которого из них ты считаешь настоящим Папой?

Все судьи в глубоком молчании ждали ответа, который должен был привести жертву в западню. Но когда раздался ответ, он поверг судей в смущение, и можно было видеть, что многие из присутствующих тайком усмехались. Ибо Жанна спросила тоном, почти обманувшим даже меня, — до того он был невинен:

— Разве их два?

Один из попов, способнейший среди них и отчаянный богохульник, сказал настолько громко, что почти все слышали:

— Клянусь Богом, это был мастерский удар!

Как только судья оправился от смущения, он снова принялся за допрос, благоразумно оставив слова Жанны без ответа.

— Правда ли, что граф д'Арманьяк прислал тебе письмо, спрашивая у тебя, которого из трех Пап он должен признавать?

— Да, и я ответила ему.

Копии обоих писем были представлены и прочитаны перед судом. Жанна заявила, что копия с ее письма была не совсем точна. Она сказала, что получила письмо графа в тот момент, когда садилась на лошадь, и прибавила:

— Я продиктовала несколько слов, говоря, что на его вопрос постараюсь ответить из Парижа или из какого-нибудь другого места, где остановлюсь на отдых.

Ее снова спросили, которого из Пап она считала настоящим.

— Я не могла сказать графу д'Арманьяку, которому из Пап он должен повиноваться, — и затем добавила с полным бесстрашием, представлявшим особенно яркий контраст с этим скопищем двуличных плутов: — Но что касается меня, то я думаю, что мы должны признавать только нашего Святейшего Папу, который находится в Риме. Этот вопрос был оставлен. Была прочитана копия первого воззвания Жанны — воззвания, которым она убеждала англичан прекратить осаду Орлеана и покинуть Францию — поистине великое произведение для неопытной семнадцатилетней девушки.

— Признаешь ли ты, что прочитанный документ был написан тобой?

— Да, за исключением того, что в нем есть ошибки: вставлены слова, которые имеют такой смысл, как будто я придавала себе слишком большое значение.

(Я знал, что должно последовать за этим, чувствовал тревогу и смущение.)