Жанна Д'Арк, Орлеанская Дева (СИ)

То, что Карл VII недвусмысленно опознал Жанну в Даме дез Армуаз, подтверждается и дальнейшим поведением короля. Никогда никаких обвинений в самозванстве, никогда никаких претензий не предъявлялось ни к ней, ни к ее близким, ни к ее спутникам. При встрече короля с Жанной присутствовали Жан Дюнуа Бастард Орлеанский, Карл Анжуйский, господин де Шомон, архиепископ Вьеннский, Жан Рабато, у которого Жанна проживала в 1429 году, архиепископ Реймский Реньо. Все эти имена уже встречались читателю раньше. Люди, носившие эти имена, прекрасно знали Девственницу задолго до ее пленения. И никто ни устно, ни письменно не поднял вопрос о самозванстве Дамы дез Армуаз. После встречи с королем у нее не было никаких неприятностей, дознаний и прочего. Наоборот. Она прожила еще какое-то время в Орлеане и во время этого пребывания свободно разъезжала по городу, а приемы в ее честь следовали один за другим. Обратимся вновь к «Счетам Орлеанской крепости» («эти бесценные документы еще существовали в 1969 году). Приемы и угощения вином для Дамы дез Армуаз: 18 июля 1439 г., 29 июля 1439 г., 30 июля 1439 г.,31 июля 1439 г., 1 августа 1439 г… И того же 1 августа город преподнес ей в дар 210 ливров «за добро, которое она сотворила для города во время осады». И уточняется: «Жанне дез Армуаз». Когда Жанна вернулась в Орлеан через год, город вновь устроил в ее честь празднества. Надо заметить еще вот что: после официальной казни Жанны Девственницы в 1431 году (1432 г. — ?) в городе Орлеане, обожавшем нашу героиню, проводились ежегодные обедни за упокой души Жанны (естественно, за счет городской казны). С появлением Жанны дез Армуаз в городе в 1439 году эти обедни Орлеан более не служил. А возобновил их только после смерти вышеупомянутой Дамы. Недоверчивые орлеанцы таким образом отказывались признать Жанну воскресшей в 1436 году (когда везде начали говорить о ее возвращении) с чужих слов, они дождались личного свидания с ней в 1439 году, увидели ее, услыхали ее голос, убедились, что это именно их любимица, и только тогда перестали устраивать заупокойные службы. В 1438 году, овдовев, в Орлеан на жительство переехала Изабелла де Вутон, «официальная мать» Девственницы. Город принял ее с почетом, назначил ренту, выплачивавшуюся ей до самой ее смерти. В финансовых документах Изабеллы де Вутон на ренту после смерти Дамы дез Армуаз появляется новая деталь, незначительная лишь на первый, поверхностный взгляд. Вместо «матери Девственницы» Изабеллу де Вутон теперь именуют «мать покойной Девственницы». Кстати, Изабелла де Вутон по прозвищу «Роме» не разоблачила Жанну как самозванку. И, если бы самозванство в действительности имело место, то Изабелла оказалась бы в положении гораздо худшем, чем остальные участники этого «мошенничества» (король, его родственники, приближенные и придворные, братья и сестры Жанны, жители Меца и Орлеана, высшее духовенство). Ведь Изабелла — «мать» и, следовательно, первая должна была разоблачить мошенницу-самозванку.

Можно попробовать составить примерный список тех, кто признал Жанну: Карл VII, его теща Иоланда Анжуйская, его жена Мария Анжуйская, Карл Анжуйский, Жан Дюнуа Бастард Орлеанский, господин де Шомон, архиепископ Вьеннский, архиепископ Реймский, монсеньор Рено де Шартр (великий капеллан Франции), супруги де Бодрикур, Жан Потон де Ксентрай, весь совет города Орлеана и жители этого города, многие почтенные граждане Меца, братья и сестра Д’ Арки, два бывших герольда Жанны Флер-де-Лис и Кер-де-Лис, Жиль де Рэ, Жак Шабанн Ла Палис, Жофруа Декс (казначей города Меца), Жан де Тонелетиль, Гобеле де Ден (королевский прево) и т. д. Никому тогда и в голову не пришло обвинить в самозванстве Даму дез Армуаз. В тот период было три случая самозванства. И всех трех претенденток на звание Девственницы разоблачили и подвергли публичным наказаниям. Но никто тогда не выказывал сомнений в отношении Жанны дез Армуаз. Сомнения стали высказываться много позже и людьми, которые никогда не знали Жанну.

Странно и некорректно выглядят утверждения некоторых современных ученых, отделенных от описываемых событий пятью веками, что множество людей, лично знавших Девственницу, оказались дураками, подвергнувшимися коллективной галлюцинации. Причем этой галлюцинации подверглись люди, находившиеся в разных местах и в разное время. Столь же странно выглядит предположение, что «воскрешение» Жанны специально инсценировано, так как королю необходимо было оправдаться перед народом. Многие из воинов и простого люда знали Жанну, видели ее неоднократно и уж кто-нибудь должен был, заметив самозванство, во всеуслышание воскликнуть: «Это не Жанна! Нас обманывают!» Особенно это относится к орлеанцам. Но никто не воскликнул. Не начали разрастаться слухи и пересуды, не отмечены такие замечания в письмах и дневниках. Дама дез Армуаз для всех была вне подозрений. Для современников. Но не для исследователей, живших в более поздние времена, и уж тем более не для историков наших дней.

ДАМА ДЕЗ АРМУАЗ.

Вернемся к «Мецкой летописи»: