Жанна Д'Арк, Орлеанская Дева

Надо сказать, что Жанна тепло относилась к управляющему Вокулером, часто употребляя выражение «добрый Робер». «Добрый Робер» так же тепло относился к Жанне. Он сквозь пальцы посмотрел на поездку Девственницы в Нанси (январь 1428 года), что бы побеседовать с герцогом Лотарингским. Официальным поводом для поездки послужило приглашение Жанны, как ясновидящей и целительницы, для излечения хворобы герцога. Самое интересное, что ни до той поездки, ни после никто не упоминал, и ничто не свидетельствовало, что Девственница занималась целительством. Даже слухов таких не ходило. Из чего напрашивается вывод, что приглашение попользовать герцога своими средствами являлось лишь ширмой.

В Нанси к тому моменту собрался целый «военный совет»: сам герцог Лотарингский, герцог Барский — Рене Анжуйский, Жан де Дьелуар. Во имя чего он собрался? И о чем могла беседовать простая крестьянка Жанна с лидером этого «совета» герцогом Лотарингским? Вряд ли это станет когда-нибудь известно. А догадки можно строить самые разные. Зато благодаря «Бюллетеню общества археологии и Лотарингского исторического музея» (Нанси, 1929 г.) стал известен другой, не менее любопытный факт той поездки Жанны:

«В январе 1428 года на площади замка в Нанси Жанна … верхом на лошади приняла участие в турнире с копьем в присутствии знати и народа Лотарингии».

«Если учесть, что турниры и боевые игры были исключительно уделом знати, что вокруг ристалища выставлялись щиты с гербами, осведомлявшие о составе участников, то трудно допустить, будто герцог Карл Лотарингский и знатные господа герцогства примирились бы с тем, что на боевого скакуна взгромоздили крестьянку, что она участвовала в состязании между знатными господами и что она была вооружена копьем, пользоваться которым могли одни только рыцари» (см. книгу Р. Амбелена).

Если факт, сообщенный «Бюллетенем», правдив, то приходится признать, что в присутствии герцога Лотарингского Жанна воспользовалась привилегией, совершенно недоступной для крестьянки. Почему же ей это позволили? Очевидно, при дворе герцога Лотарингского знали или догадывались, что Жанна — принцесса королевской крови. Именно принцессе, а не простой крестьянке за проявленное умение в боевых играх был преподнесен в подарок великолепный вороной скакун.

Из поездки в Нанси Жанна благополучно возвращается в Домреми. Почти в то же самое время жители Орлеана получают письмо от Жана графа Дюнуа Бастарда Орлеанского (предположительно единокровного брата Девственницы), в котором содержится знаменитое извещение о том, что дева, пришедшая с Лотарингских рубежей, вскоре освободит их город. Письмо это попадает на благодатную, подготовленную почву. Вот уже некоторое время по Франции ходили странные слухи и пророчества, согласно которым страна, которую погубила женщина — Изабелла Баварская, будет вновь отвоевана женщиной же. Якобы с Лотарингских земель поднимется непорочная дева (в смысле: девственница), которая спасет Орлеан, а королевство будет возвращено своему подлинному государю, Карлу VII.

Доказать следующее умозаключение невозможно или очень трудно, но складывается впечатление, что определенные настроения специально и с тонким расчетом подготавливались. В ряде пророчеств, например, упоминалось, что дева придет из «Дубового леса», священного леса друидов. Надо сказать, что этот «священный лес», действительно дубовый, принадлежал Жаку Д’ Арку и Жанна часто подолгу гуляла там, особенно возле «Дерева Дам», т. е. возле дуба, у которого по преданиям собираются феи. Кроме того, Жанна была истинной непорочной девственницей. Дефект физиологического характера не позволял ей быть женщиной, о чем свидетельствовали результаты нескольких медицинских осмотров, проводимых как доброжелателями Жанны, так и ее врагами. Т. е. из-за особенностей своего физического строения Жанна не могла иметь полноценных интимных отношений с мужчиной. Она была Девственницей. И именно с большой буквы.