Жанна д'Арк

"Внезапно Дева поднялась с постели и, производя много шума, разбудила меня, тогда я спросил у нее, что ей надобно; она отвечала мне: "Во имя Господа! Мой совет сказал мне идти против англичан, а я не знаю, должна ли я идти на бастиды или выступить против Фальстолфа, который везет им продовольствие".

Жанна начала всех будить; растолкав своего интенданта и хозяйку, вместе с которой Жанна отдыхала, она стала тормошить своего пажа: "О негодный мальчишка! Только не говорите мне, что уже была пролита французская кровь!" В доме Жака Буше все засуетились; жена казначея и его дочь помогают Жанне быстро надеть доспехи, тем временем Луи де Кут пошел за лошадью. Он привел ее к дверям дома, и здесь Жанна приказала ему сходить за знаменем, которое он передал ей через окно; она спешит, "поскольку ей надо добраться до Бургундских ворот". Да, как раз за этими воротами разворачиваются главные события дня.

"Предприняли вылазку в сторону Сен-Лу, и завязалась перестрелка, – рассказывает Луи де Кут. – Именно во время этой атаки укрепления были заняты; по дороге Жанна встретила многих раненых французов, что огорчило ее. Когда Жанна подъехала к месту, англичане готовились к обороне. Как только французы увидели Деву, они криками приветствовали ее, и бастида и крепость были взяты".

Первый военный успех, не имеющий, конечно, большого значения, но это первая победа. Ведь Жанне прежде всего надо было перебороть уныние, которому поддались защитники Орлеана, так что расположенная к востоку от города бастида Сен-Лу, построенная на старой римской дороге[45], на которую выходили Бургундские ворота, недалеко от Сен-Лу на Луаре, знаменует уже начало перелома. Но для Жанны это также и первое столкновение с жестокостью войны. Об этом свидетельствует ее духовник Жан Паскерель и повествует ее паж.

"Жанна сильно горевала, – говорит он, – она оплакивала этих людей, умерших, не исповедовавшись". Ее реакция – исповедаться самой, затем "всенародно призвать всех солдат исповедаться в своих грехах и возблагодарить Бога за одержанную победу".

На следующий день, в четверг, был праздник Вознесения. Вернувшись домой, Жанна заявила, что "она не станет воевать и вооружаться из уважения к празднику; в этот день она хотела исповедаться и получить святое причастие (евхаристию), что она и сделала". Во всяком случае, она воспользовалась этой новой вынужденной передышкой, чтобы послать последнее предупредительное письмо англичанам. Вероятно, она отправила три предупреждения подряд, как того требовал обычай, но мы не располагаем текстом второго письма, которое могло просто-напросто повторять текст первого, посланного из Пуатье. Письмо, написанное в четверг на Вознесение, короче и решительнее:

"Вы, англичане, не имеете никакого права на это французское королевство. Царь Небесный повелевает вам и требует моими устами – Жанны Девы – оставить ваши крепости и вернуться в свою страну, ежели вы этого не сделаете, я вам устрою такое сражение, о котором вы будете помнить вечно. Вот что я вам пишу в третий и последний раз, и больше писать не стану. Подписано:

Иисус Мария, Жанна Дева".

Ниже была сделана не лишенная юмора любопытная приписка:

"Я бы послала вам письмо учтиво, но вы схватили моих гонцов, вы задержали моего герольда по имени Гийенн. Соблаговолите вернуть мне его, а я пришлю вам нескольких из ваших людей, захваченных в крепости Сен-Лу, так как погибли там не все".

Возможно, Гийенн и Амблевиль отправились со вторым предупредительным письмом, текста которого у нас нет. В нарушение законов военного времени о неприкосновенности всех герольдов одного из них взяли в плен. Поэтому Жанна воспользовалась необычным способом, чтобы передать это третье предупреждение:

"Она взяла стрелу, ниткой привязала к ее концу письмо и приказала одному лучнику пустить стрелу в сторону англичан, крикнув при этом: "Читайте! Вот вам известия!" Англичане получили стрелу с письмом, прочли его, а прочитав, принялись громко возмущаться: "Это известия от арманьякской потаскухи!" При этих словах, – добавляет Жан Паскерель, рассказавший эту историю, – Жанна начала сокрушаться и горько рыдать, призывая на помощь Царя Небесного. Но затем она утешилась, поскольку сказала, что получила известия от Господа. А вечером после ужина она повелела мне на следующий день встать раньше, чем в день Вознесения, потому что она исповедуется мне на рассвете, что она и сделала".

Эта пятница после Вознесения станет днем неожиданностей. Жанна исповедалась, прослушала обедню; она настроена сражаться, но сталкивается с сопротивлением губернатора Орлеана Рауля де Гокура, охранявшего ворота и запретившего выходить из города. Почему? Капитаны порешили не идти на штурм в этот день; вероятно, они посчитали, что на некоторое время можно удовольствоваться успехом, достигнутым в Сен-Лу. А Жанна думала по-другому.