Жара

Тут появилась Джесса. Было всего лишь пятнадцать минут третьего.

— Поехали, Кевин. Нам надо фонарики забрать.

— О, точно. Извините, ребята, я забыл. Я обещал Джессе.

— А что такое? — Адела любит быть в курсе всех событий.

— Это для барбекю и дискотеки, — сказала Джесса, — мы хотим, чтобы бассейн выглядел по-настоящему романтично — возьмем напрокат китайские фонарики. Все уже заказано, надо только съездить и забрать. Кевин меня отвезет.

— Значит, вы закончили? — Адела спрыгнула со стула. — Классно. Пойдем, Дон, покурим, — и она потянула его за рукав.

— Да погоди ты минуту, — Дон неприязненно оттолкнул ее, — не сейчас, Адела. Нам надо тут прибраться. Иди, Кевин.

— Я не хочу прибирать. А можно тогда я пойду с вами?

Но Джессе это было совсем не нужно.

— Нет, спасибо, мы сами справимся, — сказала она. — Нам надо поспешить, Кев.

И они ушли.

Адела побродила из угла в угол. Мы хлопотали, прибирались в классе, но она помощь так и не предложила.

— Может, кто-нибудь поможет спустить вниз контрабас для прогона, пока я убираю отсюда усилитель? — спросил Сэм. — Он оглянулся по сторонам и увидел Аделу, которая сидела и бездельничала: — Адела?

— Ох, ну ладно, — согласилась она, — встретимся через пять минут, Дон.

Дональд и я остались одни. Я укладывала духовые инструменты, он разбирал клавишные и складывал стулья один на другой. Он взглянул на часы.

— Черт, — буркнул он, — ну ничего, подождет. Я обещал отнести вниз стулья для прогона.

Я беспомощно посмотрела на него. Он сложил все ноты в стопку и запихнул их в рюкзак, поднял футляр для саксофона, перекинул рюкзак с нотами через плечо, схватил стулья и пошел к двери.

— Извини за спешку, — сказал он, — я думал, у нас еще куча времени. Не знаю, почему я согласился таскать эти стулья и идти с Аделой. Извини, — снова сказал он.

— Да все нормально, — сказала я. Он, навьюченный, выходил из дверей. Я хотела предложить помощь и взять стулья, но слова не сходили с языка, а Дональд, казалось, хотел наказать себя таким образом. И тут рюкзак выбрал самый подходящий момент, чтобы открыться — вихрь белых листочков с нотами разлетелся повсюду. Дверь на балкон была открыта, и шаловливый летний ветерок подхватил их и разбросал вокруг.

— Черт, — снова выругался Дон.

Я начала гоняться за листочками и собирать их. Он поставил на пол стулья и саксофон и присоединился ко мне. Мы минут пять собирали ноты, пока у обоих не набралась аккуратная стопочка. Я протянула Дону свою половину и увидела последний листок, улетающий через балконную дверь.

— Сейчас поймаю, — я побежала за ним и чуть не вывалилась во двор. Я поймала его. Ноты были написаны от руки. Я узнала мелодию — это была одна из песен Дона, а наверху три заголовка, и все зачеркнуты. Заинтригованная, я стала разбирать корявый почерк. Первый заголовок — «Капли дождя на ее коже». Второй — «Девочка, я люблю тебя». И третий — просто «Ханна под дождем».

Я стояла онемев, глядя на листок бумаги в руке.

Я пробыла там так долго, что Дон вышел на балкон искать меня.

— Ханна! — позвал он. — Ты куда пропала? Ты в порядке? — И тут он увидел, в чем дело. — О, спасибо. Было бы обидно растерять сейчас ноты. Пришлось бы импровизировать!

Он посмотрел на листок, потом на меня.

— О, — сказал он.

Я не шелохнулась.

— Ханна, извини, прости меня, что я сделал тебе неприятно. Ханна, ты сердишься?

Я все еще не могла пошевелиться. Дон подошел ближе — лицо его залилось ярко-красной краской. Я таким никогда его не видела.

— Сержусь? — все, что я смогла выдавить из себя.

— Ханна, извини меня, пожалуйста, — снова сказал Дон.

— Я… Я… Я… Лучше бы я узнала об этом раньше, — промямлила я, глядя на него снизу вверх.

— Ничего с тех пор не изменилось, ты же знаешь, — тихо сказал он и подошел совсем близко.

Я чуть было не сказала, что, по-моему, напротив, все очень сильно изменилось, но тут явилась Адела собственной персоной и необходимость говорить отпала сама собой.

Если она и видела, как мы виновато отпрянули друг от друга, то никак это не прокомментировала.

— Вот ты где, любовь моя! — воскликнула она. — Я уже заждалась. Мы опоздаем на прогон!

— У Дона рюкзак порвался, и все ноты улетели на балкон. — Я первая пришла в себя. — Мы лет сто листочки собирали. И еще нам надо стулья вниз стащить. Хватай один, можешь?

Все вместе мы спустились на генеральную репетицию. И я была безмерно счастлива, что у Аделы заняты руки и она не может приставать к Дональду.

Глава 14

— Освободи Ханну от этой репетиции джаза, — попросила Джесса Кевина. — По-моему, с нее на сегодня хватит. У Ханны и так уже все прекрасно получается. А мне она нужна фонарики развешивать.

— Что скажешь, Дон? — Кевину нужна была поддержка.

— Я не против, — пробормотал Дон.

— Отлично, — сказала Адела, куда же без нее, — я приду и буду вашим художественным советником.

— Как хочешь, — сказал Дон, не глядя в нашу сторону.

Кевин обнял Джессу. Они вели себя так, как будто уже женаты.

— Уговорила, Джесс. Отпускаем ее, но только на один раз, помни… Сделай там все красиво. Увидимся.