Жаркая осень в Акадии

Сегодня утром неожиданно начался обстрел двух участков стен – интересно, как русские смогли протащить артиллерию к самой крепости по такому снегу? Я в это время в очередной раз пришел к Лоуренсу, чтобы получить от него еще одну выволочку. Услышав выстрелы, тот заорал:

– Как это понимать, майор?!

«Хоть назвал меня майором», – подумал я.

– Ваша честь, все происходит именно так, как я вас предупреждал. Только не знаю, каким образом они смогли так быстро сюда добраться.

– Действуйте! Перебросьте пушки на направления, с которых они атакуют крепость!

– Через глубокий снег? Тем более у нас их всего четыре – а русские действуют с двух направлений. И солдат у меня всего около ста сорока – причем боевой опыт из них имеют лишь единицы.

– И что вы предлагаете? Только давайте, думайте быстрее! Если они ворвутся в крепость, то не будут щадить никого – ни солдат, ни детей, ни женщин!

– Хорошо, для начала я переговорю с ними и узнаю их требования. Нужен белый флаг.

Минут через десять я, проваливаясь в снег по колено, брел к русским, наступавшим с запада. То, что я там увидел, меня поразило – на крепость наступало полтора десятка пушек на санных лафетах и около двух сотен людей на лыжах и больших досках, не знаю уж, как они называются, уверенно продвигавшихся по снегу. Я выбился из сил, пока сумел добраться до посланцев русских, которые двигались нам навстречу. Один из них размахивал шпагой, к кончику клинка которой был привязан белый платок.

– Капитан Исаев, Акадская армия, – представился человек в странной пятнистой форме на весьма неплохом английском языке.

– Майор Стивенс, Нью-Гемпширская милиция, – ответил я.

– Майор, у меня к вам предложение, от которого, как я полагаю, вам будет невозможно отказаться.

И он улыбнулся мне так, что у меня по коже побежали мурашки.

– Майор, вот суть нашего предложения. Ваши люди капитулируют, вы сдаете город, обеспечиваете передачу нам обеих батарей в заливе, а также Аннаполиса-Ройяла, и соглашаетесь на возвращение всей Акадии французской короне. А мы, в свою очередь, сохраним всем вам жизнь. Даже вашему вшивому губернатору. А свободу вы получите после подписания мирного договора с Англией.

Я каким-то внутренним чутьем понял: надо побыстрее соглашаться, иначе будет только хуже. Но на всякий случай спросил:

– А что насчет личного оружия офицеров?

– Оружие вы сдадите, но после вашего освобождения мы обещаем вернуть его хозяевам.

– Вы позволите сообщить о вашем предложении губернатору?

Старший лейтенант задумался, а потом взглянул на часы, пристегнутые белым металлическим браслетом к его левому запястью, – я такие часы видел в первый раз.

– Скажите, майор, как много времени вам понадобится для решения всех возникших вопросов?

– Думаю, что около получаса или чуть больше. Десять минут туда, десять минут на доклад губернатору, десять минут на возвращение обратно.

– Хорошо. Я жду вашего ответа ровно сорок минут. И постарайтесь не тянуть время. Предложенные мною условия могут стать более суровыми для вас.

Когда же я пришел в губернаторский особняк, оказалось, что уже никого нет. Повсюду были видны следы поспешного бегства. Насмерть перепуганный лакей сказал мне, что «их превосходительство минут десять назад куда-то отбыл на санях, закутавшись в теплую бобровую шубу, и миссис Лоуренс с ним». Так что обсуждать условия капитуляции мне было просто не с кем.

К счастью, особняк вице-губернатора, Перегрина Томаса Хопсона, был по дороге обратно к этому Исаеву. Был он намного меньше по размеру и далеко не такой роскошный, как у Лоуренса. Лично я с ним никогда не общался, но, когда я сказал дворецкому, что это вопрос жизни и смерти, Хопсон вышел ко мне через минуту и вежливо спросил, что мне нужно. Выслушав меня, он сказал:

– Майор, раз губернатор решил уехать, я беру всю полноту власти в свои руки. Скажешь русским, что я согласен на все их условия.

А когда я уже уходил, он пробормотал себе под нос:

– Говорил же я, что с французами нужно жить по возможности в мире.

Вернувшись к русскому командиру, терпеливо ждавшему меня в условленном месте, я сказал ему, что губернатор сбежал и что я по поручению вице-губернатора принимаю все его условия капитуляции. После небольшого совещания мы договорились о месте сдачи оружия и о полном разоружении людей, находившихся под моими командованием.

20 декабря 1755 года. Аннаполис-Роял

Генерал-лейтенант Перегрин Томас Хопсон, вице-губернатор Новой Шотландии, которой больше, впрочем, не существует

– А почему приказ исходит от вас, а не от губернатора Лоуренса? – спросил меня Джон Эйткен, мэр этого городишки.