Жаркая зима

— Простите? — переспросил Ларк. — Боюсь, я потерял нить ваших рассуждений.

— А они просто не успели вам сказать, — хихикнула Джегейль.

— Да, ваше высочество, — кивнул граф. — Видите ли, я имел честь пригласить вас, дабы засвидетельствовать помолвку моей дорогой кузины и адмирала фор Гронтеша. И, полагаю, пока не явится Фенно-Дераль, мы еще успеем сделать то, зачем, собственно, здесь и собрались.

ГЛАВА 21, в которой Женя теряет магию, зато сохраняет семью и друзей

К тому, что в этом мире она вечно оказывается не в том месте не в то время, Женя уже почти привыкла. Но того, что «не тем местом» вдруг обернется такая уютная, давно обжитая ею библиотека графского дома, совсем не ожидала! Оттого, наверное, и среагировала слишком уж нервно.

Она как раз собиралась поприветствовать Ларка — запнулась на секунду, сообразив в последний миг, что приветствие-то нужно официальное, — и тут заметила, как следом за принцем и его порученцем в дверь проскальзывают омытые радужными всполохами силуэты. Радуги слепили глаза, и Женя замерла, вглядываясь, не веря, не понимая, что происходит — до того мгновения, когда радужная рука с радужным клинком, похожим на тесак, змеей метнулась к горлу принца, а другие фигуры с быстротой и неотвратимостью ниндзя скользнули к графу и адмиралу.

Время замерло и рухнуло на голову ледяной снежной лавиной, валунами горной осыпи, многотонной толщей набежавшего на берег цунами. Мгновенно поняв, что — снова убийцы, что — не успевает, что — никто их и не видит, кроме нее, — Женя совершенно не соображала, что должна делать. Кажется, сначала она завизжала. Или заорала:

— Да что ж это, мать вашу, снова! Проявитесь! — и что-то совсем уж матерное, благо, что родного великого и могучего никто здесь не знает.

Кажется, она совершенно по-бабски, истерично, швырнула чашку в морду того типа, который уже чуть не зарезал принца. Или сначала на каком-то непонятном инстинкте махнула рукой, приказывая долбаным радужным ниндзя проявиться, посылая в них всю магию, которую не чувствовала в себе, но знала, что она есть? Как она при этом оказалась в нескольких шагах от столика, у стены, прикрытая спиной графа, Женя даже не пыталась понять. Грохотали выстрелы, в ушах бухали молоты и сверлили дрели, пел Черный Лотос, в очередной раз найдя чье-то сердце, распуская вокруг алую злую ауру. «Дурдом», — убито прошептала Женя, и тут все закончилось.

Ну, то есть как — закончилось? Ворвалась охрана, укладывая и увязывая вполне уже видимых убийц, Ларк сунул пистолеты в кобуры, кто-то что-то говорил, а Женю трясло от запоздавшего ужаса и ледяного озноба. И лишь когда граф обнял ее, прижав к себе, уговаривая успокоиться, словно ребенка, она и впрямь начала успокаиваться.

От его рук шло тепло, а сердце стучало размеренно, как будто ничего особенного и не произошло. И правда, подумаешь, очередное покушение, такие развлечения здесь, судя по прошлым разам, чуть ли не по расписанию происходят.

Женя истерично хихикнула, и граф вновь зашептал:

— Ш-ш-ш, тихо, девочка, успокойся. Все хорошо, ты умничка, ты все правильно сделала…

Довершили дело два бокала вина. Стало тепло, в голове больше не стучали молоты и не сверлили дрели, а тихо, чуть слышно шумел прибой, и она даже начала понимать, о чем говорят с ней рядом, и вставлять какие-то свои реплики. Хотя, спроси кто, о чем только что говорили, не факт, что ответила бы.

Окончательно отпустило, когда все-таки вспомнили о помолвке. «Черт с ними, с убийцами, — мысленно сказала себе Женя, — их здесь, как собак нерезаных, давно пора привыкнуть, а вот помолвка — не каждый день».

Труп посреди библиотеки и связанные пленники как будто снова стали невидимками — на них попросту перестали обращать внимание. Граф, мимолетно пожав Женину ладонь, отпустил ее и взял за руку тетушку.

— Я, граф Варрен фор Циррент, старший в роду, благословляю помолвку и будущий брак моей кузины, виконтессы Эбигейль фор Циррент, с Оннаром фор Гронтешем.

— Я, Оннар фор Гронтеш, обязуюсь любить и оберегать мою нареченную Эбигейль, даровать ей полные права и защиту рода фор Гронтеш.

Граф вложил руку тетушки в руку адмирала и отступил на шаг. К парочке подошел принц, накрыл сомкнутые ладони жениха и невесты своими:

— Я, Ларк-Элиот-Дионн, второй наследный принц королевства Андар, свидетельствую и желаю счастья.

Его место занял Рени:

— Я, герцог Реннар фор Гронтеш, свидетельствую и клянусь оберегать нареченную невесту своего отца всей силой рода фор Гронтеш.

Женя поймала взгляд дядюшки, и как толкнуло что-то: «Твоя очередь».

— Я, Джегейль фор Циррент, свидетельствую и желаю счастья.

Тетушка улыбнулась, адмирал крепче сжал ее ладонь.

— Скреплено и объявлено, и да будет так, — торжественно объявил Ларк. — Свидетельствую.

И в этот миг вошел Ланкен — живой, целый и невредимый, и доложил буднично и ворчливо, напрочь разрушив торжественную атмосферу:

— Дом оцеплен, господин начальник полиции просил подождать, он занят внешним осмотром. Маг работает с ним, за доктором послали.

Граф усмехнулся и предложил: