Жаркие объятия разлуки

Вероника с горечью скривила губы и, повернувшись к стене, заплакала. Рыдания ее эхом отдавались в гулких арочных сводах. Нет, больше она ни за что не воспользуется ничьим предложением переночевать. Лучше уж спрятаться в каком-нибудь подъезде на чердаке. Или сразу предложить деньги. Наверное, в этом суровом мире чистогана по-другому нельзя…

Вероника вытерла слезы и упрямо нахмурилась. Затем она взвалила на плечо сумки и отправилась в сторону метро. Почему-то мысленно она представила себя рыбиной, идущей против течения на нерест. Ей стало смешно, но смеяться она не могла, потому что по-прежнему хотела в туалет. Пришлось воспользоваться ближайшими кустиками. Другого выхода у нее не было. «Хорошо быть кисою, хорошо собакою — где хочу пописаю, где хочу покакаю…» — вспомнила она детскую приговорку и восхитилась ее актуальностью. Вот она и превратилась в бездомного котенка.

3

Прошло часа полтора, прежде чем Вероника разыскала бюро справок, а вернее, адресный стол. Начала она, разумеется, со справочной в метро, но там ей строгим голосом сказали, что справок по частным адресам они не дают. Мол, обращайтесь в адресный стол. А где же ей найти этот адресный стол? К сожалению, местный закрыт на ремонт. Ближайший, который работает, в центре, в районе станции «Арбатская». Услышав знакомое название, Вероника обрадовалась. Значит, сейчас она побывает на знаменитом Старом Арбате. В прошлый приезд они с мамой так и не успели туда съездить, хотя знали, что в Москве это одно из самых интересных мест. Как Монмартр в Париже…

И вот ее мечта сбылась — она стояла в самом начале улицы, о которой столько слышала. Она выпустила Тома из сумки и на всякий случай надела ему намордник. «Улица Арбат», — прочитала она на одном из домов и сделала первый шаг по старинной мостовой. Все здесь казалось необычным и праздничным, как в игрушечном городке. Маленькие изогнутые фонари, вымытые до блеска зеркальные стекла витрин, яркие тенты над входами в магазины и кафе… Кругом все пестрело иностранными названиями, то и дело попадались стайки возбужденных иностранных туристов… Другие лопочущие на разных языках группы толпились вокруг лотков с русскими сувенирами: матрешками, огромными лаковыми яйцами на подставке, деревянными скульптурками и гжелью. Кое-где стояли с раскрытыми футлярами у ног уличные музыканты, под сенью высоких зонтиков сидели, зажав во рту карандаш, художники-портретисты. Вероника разрывалась между желанием побыть здесь, послушать музыку, понаблюдать за тем, как рисуют портреты, — просто прогуляться среди красивых и нарядных людей, — и необходимостью искать себе ночлег.

Вдруг она почувствовала, как кто-то трясет ее за плечо.

— Девушка! Девушка! Постойте! — ласковым и вежливым тоном окликнул ее какой-то молодой человек с длинными волосами, забранными сзади в хвостик. В одной руке он держал большой круглый микрофон, а в другой — бутылку с пепси-колой. За спиной его Вероника увидела людей с камерами, блестящие «глаза» которых были направлены на нее.

«Этого мне только не хватало! — подумала Вероника. — Не дай Бог они с первого канала, ведь тогда меня увидят люди по всей России, и тот мент на Сахалине тоже…»

— Извините, у меня мало времени, — сказала она, не пытаясь загородиться от камер — она часто видела, как люди это делают, когда их снимают на улице, и ей казалось, что это выглядит еще хуже, чем если бы они просто стояли и молчали.

— Всего несколько слов для программы «Особое мнение», — продолжал атаковать ее молодой корреспондент. — Поймите нас правильно: мимо такой красивой девушки просто невозможно пройти! Да еще с такой роскошной собакой! Какой она у вас породы?

— Беспородная, — пожала плечами Вероника и хотела уже повернуться, чтобы идти. Но молодой человек остановил ее вопросом:

— Как вы относитесь к обману?

— То есть?

— Обманываете ли вы сами? Сможете ли простить обман по отношению к вам?

Вероника задумалась и склонила голову набок. Ей показалось, что во всей этой ситуации — и особенно в вопросе журналиста — есть нечто издевательское. Как будто сам черт подослал к ней эту съемочную группу. Обманывает ли она? Да она последнее время только этим и занимается.

— Я бы с удовольствием никого не обманывала, — сказала она. — Но вот не получается.

— А вас когда-нибудь обманывали?

— Ну разумеется, — сказала Вероника несколько нетерпеливо. — По мелочам, наверное, всех обманывали.

— А по-крупному? Обман любимого вам уже довелось пережить?

Вероника опустила глаза.

— Это некорректный вопрос.

— И все-таки, — не унимался хвостатый корреспондент.

— У меня нет любимого.

— Как же это возможно? — наигранно произнес он. — У такой красивой девушки — и нет любимого?

— Да, у меня был любимый. Но совсем недавно он погиб, — сказала Вероника, спокойно глядя в глаза назойливому интервьюеру.

От неожиданности тот несколько растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Что ж, по крайней мере, честный ответ. Достойное завершение нашего разговора об обмане. — И он, улыбнувшись в камеру, галантно раскланялся с Вероникой.