Жаркий Август. Книга Первая

– А ну-ка встань, мой дорогой дружок, – елейным голосом произнесла я. Спина напряглась, и он весь подобрался. Потом медленно поднялся на ноги.

С глаз словно пелена спала. У забитого, перепуганного раба не может быть настолько плавных и четких движений, они характерны для человека хорошо контролирующего свое тело. Что там у него в личном деле было записано? Побеги, драки, нападения на предыдущих хозяев, после последнего из которых заработал он себе браслет самого высокого уровня контроля? Ой, чует мое сердце не зря!

Неудобно было в его присутствии все это время?! Так это интуиция моя вопила, пытаясь достучаться до здравого смысла. А я от нее легкомысленно отмахивалась, дура!

Он так и стоял передо мной, убого сжавшись и пытаясь казаться слабее, чем есть на самом деле, еще не подозревая, что его игру я раскусила. Вот бирюк бородатый! Кстати, а что он там под бородой и этими лохмами скрывает?

Вместо сообщения радостной вести, я завела совсем другой разговор:

– Меня раздражает твой внешний вид!

Он дернулся, но глаза не поднял.

– Твои заросли на башке и физиономии мне порядком надоели. Словно у меня не раб, а овцебык лохматый в распоряжении, перед людьми стыдно! – я специально его злила, ожидая увидеть хоть какую-то реакцию, которая бы выдала его настоящего. И я дождалась. Парень не удержался после моих оскорблений и метнул на меня быстрый, яростный взгляд. Настолько быстрый, что я бы его точно пропустила, если бы не ждала. Темными, блестящими глазищами полоснул по мне с такой ненавистью, что засосало под ложечкой. Вот тебе и забитый чахлый раб! Мало того, что обвел вокруг пальца, притворившись убогим, так еще и покорность только наигранная. Эх, чувствую, начинается моя головная боль. Раз уж сказала А, то надо говорить и Б, поэтому тоном заправской рабовладелицы надменно произнесла:

– У тебя десять минут, чтобы привести свою голову и физиономию в порядок. И не заставляй меня ждать!

– Слушаюсь, – сдавленно ответил он, но я точно уловила на заднем фоне перекатывающиеся нотки.

Та-а-ак, похоже, и с голосом у него все в порядке, очередное кривляние. Где вообще мои глаза были? Пригрела на груди неизвестно кого, а еще страдала тут, металась, жалела его!

Ой, Василиса, теряешь ты свою профессиональную хватку с этим лечением! Такого упыря просмотрела, личному делу не поверила.

Десять минут прошло. Теперь я сидела на диване, внезапно показавшемся жестким и неудобным, и нервно барабанила пальцами по деревянной ручке. Ну и где он? Решил взбрыкнуть и испытать мое терпение?

Наконец послышались тихие шаги, и он вошел в комнату, вытирая голову полотенцем. Что-то я не вижу прежнего желания угодить, идет ,не торопится.

– Ты заставил меня ждать, – раздраженно рявкнула я, фиксируя малейшие детали его поведения. Раньше он бы сжался от моего повышенного тона, а теперь, не торопясь, закончил вытираться, и только потом замер передо мной, низко опустив голову. Похоже, сообразил, что его раскусили, и не собирается больше играть.

– Простите, госпожа,– спокойно произнес он, не отрывая взгляд от своих ступней.

У меня аж мурашки по рукам побежали. Голос-то какой! Низкий, грудной, раскатистый. Как он умудрялся сделать из него то, что было?

– Посмотрел на меня, живо, – грубее чем нужно приказала я.

После секундной задержки он все-таки поднял на меня свой взгляд.

Мать твою! Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног. Передо мной стоял человек до безумия похожий на Майлза, словно тот поднялся из царства мертвых. Воздуха отчаянно не хватало, но я сидела и строила из себя мрачную хозяйку. Нет, это конечно же, не Майлз! Всего лишь секундное помутнение рассудка. Черты лица лишь отдаленно похожи, просто типаж такой же. У Майлза глаза были зеленые, а у этого карие, почти черные. Выражение лица совсем другое. У одного открытое, а у другого нагло-хамоватое, но сердце все равно сжалось от тоски по своему счастливому прошлому. Я продолжала рассматривать его, ища сходства и различия со своим бывшим женихом, а он в ответ рассматривал меня, не скрывая пренебрежительного взгляда. Ой, тяжело мне придется, с таким подарочком под боком.

– Нравлюсь? – снисходительно поинтересовался он.

– Что? – я слегка склонила голову на бок, не поверив своим ушам.

– Со слухом тоже беда? – с деланным сочувствием спросил Тим.

Это он что сейчас делает? В открытый конфликт с хозяйкой пытается вступить? Нет, хороший мой, так дело не пойдет:

– На оба твои вопроса ответ нет. Нет, со слухом все нормально, и нет, не нравишься. Борода, как оказалась, мужественности тебе добавляла.

Не без удовольствия понаблюдала за тем, как он подобрался. Не позволив ему раскрыть рта, добавила:

– А, давай-ка, хитрый мой, посмотрим, что ты там под своими лохмотьями прячешь.

Смотрю, как сжал челюсти, до такой степени, что белые пятна на скулах выступили. Стоит словно изваяние, даже не шелохнется.