Жаркий Август. Книга Первая

А еще его напрягало, что она с кем-то постоянно болтала, сидя в своем кабинете. Из-за закрытой двери темы разговора не разберешь, но то, что голос или голоса мужские, не было сомнений. Один раз даже не удержался и заглянул внутрь, во время такого разговора, в качестве предлога использовав разбитую посуду. На экране увидел какого-то темноволосого парня, но хорошенько рассмотреть не успел, хозяйка выгнала. Кто это был? Брат? Друг? Кавалер? Хотя последний вариант смело можно откинуть. Хозяйка и кавалеры – две несовместимые вещи. Почему его так напряг факт присутствия в ее жизни особи мужского пола? Все просто. Одно дело находится в подчинении у такой вот недохозяйки, и совсем другое, когда на горизонте появится мужик, с которым хочешь не хочешь, а придется считаться, ибо глупо рассчитывать на то, что он окажется таким же терпеливым и мягким как она.

Иногда она была откровенно странной, и ее действия ставили в абсолютный тупик.

Один случай особенно запал в память, и при воспоминании о нем, все внутри начинало дрожать, вибрировать, по непонятной причине.

Он как раз приводил кухню в порядок, когда из кабинета раздалось ее противное, чуть хрипловатое:

– Тимур!

Закатил глаза и с минуту так и стоял, зажмурившись. Мысленно досчитал до десяти, бросил на стол скомканное полотенце, и направился на зов. Заглянув в кабинет, обнаружил ее, стоящую у окна. Руки сложены на груди, губы поджаты, вся как на иголках.

– Подойди ко мне.

Что еще она там придумала? Превозмогая внутреннюю волну протеста, подошел ближе и встал перед ней. И тут странное дело, по коже точно миллионы искр пробежали, даже волосы на загривке дыбом встали. Такое бывает, когда на тебя смотрят. Тимур нахмурился, с чего бы так реагировать на взгляд этого недоразумения? Внутри, между тем, как ураган, напряжение такое, что руки чуть ли не дрожат. Что за…

Она попросила его достать книгу с верхней полки. Б***, красную книгу. С колоритным названием "Что делать, если ваш кот гадит где попало". С*ка, специально, да? Стоит, как будто палку проглотила, смотрит своими блеклыми глазенками, видно, что нервничает по какой-то непонятной для него причине.

Вылетел из кабинета как пробка, не в силах совладать с сердцем, рвущимся из груди, и пребывая в полнейшем недоумении из-за своей реакции. Ничего ведь особенного не произошло, а всего трясет, и дыхание сбилось. Непонятно.

И она непонятная. Выбралась из кабинета с блаженным видом и словами "пронесло". Даже думать не хочется, что она имела в виду.

***

Вообще эти дни, после того, как она поймала его на обмане и заставила привести себя в порядок, были на редкость насыщенными на конфликты. Каждое их соприкосновение было похоже на небольшой взрыв, после которого они словно осколки разлетались в разные стороны.

Он прекрасно видел, что Чучундра старается сократить их общение, но все равно ничего не выходило.

Вот и сегодня утром проснулся, постоял под душем, прогоняя остатки сна, и отправился на свое привычное рабочее место – на кухню. Здесь он ни разу не саботировал, да и не собирался. Зачем? Если в первую очередь готовка была нужна ему. Что уж душой кривить, восемьдесят процентов приготовленного съедал он сам. Чучундра поклюет немного, как воробей, и к стороне. Не удивительно, что такая тощая, кожа да кости.

К тому же где-то внутри все-таки стоял ограничитель наглости, не позволяющий игнорировать прямые приказы, нарушать их, глядя в глаза. Что-то сидело на подкорке, заставляя стискивать зубы и выполнять ее требования, хоть и хотелось послать подальше. Но ничего, он днем отыгрывался, когда уходил в гараж. Вот уж там было все в его распоряжении, и творил, что хотел, без зазрения совести.

Еще не дойдя до кухни, он услышал легкий шорох. Прислушался. Так и есть, оно уже выбралось на свет божий. Недовольно поморщился. Он-то рассчитывал еще на час спокойствия и задумчивого одиночества, но она как всегда спутала все карты.

Бесшумно зашел на кухню.

Хозяйка стояла, задумчиво глядя в окно, рассматривая хмурые облака. В руках ее любимая кружка, судя по аромату, кофе. Его появление даже не заметила.

Парень встал, привалившись спиной к кухонному ящику, и скептически поджав губы, принялся рассматривать дивный образ. Как всегда на голове не пойми что. То ли хвостик, то ли загогуля какая-то непонятная, из блеклых волосенок.

Цветастое платье (или все-таки халат?)… Пусть будет платье. В общем цветастая, бесформенная тряпка, из которой сверху торчит нелепая голова, а снизу не менее нелепые тощие ноги. Вся сутулая, какая-то скрюченная. Жуть. Жуткая жуть. Как только с таким видом живет? Любой другой наверняка бы предпочел удавиться, чем вот так. А она нет, упрямо карабкается, цепляется за свое никчемное существование, еще умудряется рассуждать на тему "подходит он под ее вкусы или нет". Чудная.

Чучундра оторвалась от созерцания неба и обернулась. Увидев его, вздрогнула так сильно, что чуть не уронила кружку на пол, а на лице такой испуг отразился, что даже смешно стало.