Жаркий Август. Книга Первая

Настроение, которое поднялось до заоблачных высот благодаря визиту друзей, начало медленно опускаться, с каждым шагом Марики, сделанным в сторону моей двери. С трудом удерживая на лице спокойную улыбку, наблюдала за тем как эта царица вплыла в гостиную. С Сэмом они поприветствовали друг друга как-то сдержанно, без огня, даже, можно сказать, без малейшей искры. Почему-то мне подумалось, что их отношения на ладан дышат. Не сегодня-завтра эти двое точно разбегутся. Ну и правильно! Давно пора! Сэм достоин лучшего.

Девица скользнула по нашей компании фальшивым приветливым взглядом, в котором плохо скрывалось равнодушие. Ох, ты, Цаца какая!

Зато задержала свое внимание на Тимуре, который с упоением делал вид, что его не интересует все окружающее, и он просто катастрофически занят работой. Я, видать, всё-таки за эти дни успела присмотреться к нему, стала различать разные оттенки поведения, потому что сейчас, за этой напускной деловитостью видела такую злость, что кажется еще чуть-чуть, и он спалит все вокруг к чертовой бабушки. Дурень! Да, ты боготворить ее должен. Если бы не эта белобрысая стерва, так и загибался бы где-то на рудниках, вместо того, чтобы быть на половине пути к свободе. Правда, он таких нюансов не знал, да и не узнает в ближайшее время. Одного странного желания починить распавшуюся на составные детали стойку мало, для того чтобы я сменила гнев на милость и все рассказала.

Марика тем временем подошла к нам, с наигранным радушием поздоровалась, поинтересовалась как мои дела. Потом, как я и предполагала, села на диван, грациозно закинув ногу на ногу, и все оставшееся время осчастливливала нас скупыми фразами, время от времени бросая заинтересованные взгляды в сторону Тима, вызывая тем самым волну моего непонятно откуда берущегося раздражения. С ее появлением веселье быстро пошло на убыль. Во-первых, она не нравилась мне. Во-вторых, не нравилась Таське. В-третьих, Сэм перестал сыпать шутками, превратившись в молчаливого истукана, а двое других парней на интуитивном уровне чувствовали, что что-то не так, и тоже говорили все меньше и меньше.

Наконец случилось то, чего и следовало ожидать. Повисла тяжелая, неловкая пауза. Все замолчали, как-то растерянно глядя друг на друга, никто не знал, что говорить. Никто, кроме Марики.

Воспользовавшись внезапной тишиной, она перевела на меня взгляд сытой лисицы, и, елейно улыбнувшись, произнесла:

– Что ж ты, Василиса, не рассказываешь ничего про то, как поживает мой подарок? Я старалась, выбирала, а ты молчишь, ни слова, ни полслова.

Сидящая рядом Таисия с шипением втянула воздух, Сэм неуклюже попытался свернуть разговор в другое русло, на что Марика лишь пренебрежительно поморщила нос, не отрывая от меня победного взгляда.

Но, если честно, мне было плевать на нее. Все мое внимание было приковано к Тимуру. Видела, как дернулись широкие плечи, выдавая нервозность, как он стиснул зубы, как сжал кулаки. Ему не нравилась Марика, по-моему, даже больше чем моя скромная персона, и он сейчас с трудом держал под контролем свою внутреннюю стихию.

– Признавайся, где ты его от нас прячешь? Показала бы, похвасталась, – не унималась Васнецова, и невольно каждый из присутствующих выжидающе посмотрел на меня.

А я, открыв рот, сидела, переводя взгляд с одного на другого.

Обалдеть! Это, что получается? Ни один из них не понял, что вон тот парень, который ковыряется с инструментами у них за спиной, и есть тот самый лохматый дрищ в клетчатой, затертой рубашке, которого притащила Марика? Он конечно отъелся, распрямился, побрился и выглядит…хм, надо признать, отлично он выглядит. Но я честно думала, что все поняли, что он и есть Барсик. Что это как бы само собой разумеющееся.

– Он вообще жив у тебя? Или передарила кому?

– Живее всех живых, – иронично хмыкнула я, на миг встретившись глазами с Тимом.

– Ну, так позови, – усмешка в словах Марики была настолько явной, что я не удержалась, и, смерив ее недовольным взглядом, выдала:

– Зачем его звать? Вон он, занимается своими делами.

Все как по команде повернулись в сторону Тима, и только Марика иронично скривила губы, не отрывая от меня ядовито взгляда:

– Хорошая попытка. Вась, признавайся, куда его дела?

В ответ я фыркнула и с милой улыбкой громко сказала:

– Тимур, покажи тете ручку, а то она мне не верит.

Улыбка медленно стекла с лица Марики, еще медленнее она развернулась и уставилась на Тимура, который, из последних сил удерживая невозмутимость, задрал рукав футболки, являя миру заковыристую фиолетовую татуировку.

В комнате стало настолько тихо, что казалось, было слышно, как в дальней комнате шторы шелестят, под легкими потоками воздуха, проникающими в комнату через полу приоткрытое окно.

Интересно, у меня была такое же изумленно-придурковатое лицо, как у всех этих товарищей, когда выяснилось, что там Тим скрывал под своими зарослями? Если да, то не представляю, как он не заржал. Потому что лично мне в этот момент действительно хотелось смеяться, глядя на эти до невозможно вытянутые лица, на выпученные глаза и открытые рты.