Жаркое лето Мариуполя

– Да всем, походу, досталось. Что там по сводкам, как вообще дела? – поинтересовался Демченко.

– А по сводкам 30-я бригада успешно деблокировала окруженные части сектора «Д» под Степановкой и теперь продолжает наступление на север, в сторону Краснодона, – ехидным голосом ответил Андрей, развалившись на кресле. – Еще чуть-чуть и всю границу перекроют.

– Мне вот интересно, а какой придурок решил отправить войска вдоль границы без нормальных путей снабжения? – поинтересовался Торшин, разглядывая карту… – Их же перекрыть элементарно. Два моста взорвать и все.

– Слава, ну что ты такое говоришь, «придурок»! Это ж целый генштаб планировал. Одни генералы с большими звездами.

– Вам бы все смеяться… А вы подумали, что «сепары», когда этот мешок переварят, за нас примутся. Сил-то тут особых нет. – вдруг произнес Демченко. – И все разгромленные части сюда покатятся, а за ними ДНРовцы… да еще и с русскими.

Все примолкли.

– Да ладно, Серега, мы же наступаем, а не они, – неуверенно возразил Саша Тарасенко. – Кто их сюда пустит?

– Ладно. Давайте спать. Доживем – посмотрим…

Около полуночи Андрея разбудил вызов рации. В «библиотеку» привезли нового задержанного.

– Иду, иду… Суки, что ж вам не спится, – проклинал Андрей неведомых сотрудников, которые привезли задержанного ночью.

У «библиотеки» он увидел традиционный уже пикап с пулеметом.

«Азов, что ли?», – подумал он, подходя.

– Добрый вечер! – поздоровался он с тремя мужчинами с оружием. По случаю жары все они носили разгрузочные жилеты на майки, а у одного жилет вообще был надет на голое тело.

– Добрый. Примите «сепара». Катался на машине с георгиевской ленточкой, сука! – один из мужчин пнул берцем в спину стоящего на коленях мужчину.

– И все? Что-то еще есть на него? – вяло поинтересовался Андрей. Ему очень хотелось спать.

– А что, мало? Если ленточку возит, значит, «сепар» осознанный. А что он делает – это ваша работа узнать. Мы их для этого вам и ловим, – с пренебрежением добавил боец.

– А вы вообще кто? – Андрей с трудом подавил зевок. – Что-то раньше я вас не видел.

– Батальон «Шахтерск».

– Я ж говорю – не видел. Первый раз мне задержанного привозите. Ладно, давай пиши рапорт.

– Бля, какой еще рапорт? – удивился старший группы.

– Обыкновенный. Приезжали бы чаще – знали бы. Без рапорта никого не принимаем, – пояснил Андрей. – Краткое описание обстоятельств, время и место задержания, подпись и должность.

– Вот же бюрократы, бумажные душонки, – выругался боец. – Мы тут по ночам «сепаров» выцепляем, а вы тут бумажки все пишите! И с нас требуете. А нам запрещено следы оставлять!

– Кем запрещено? Аааах, – все-таки не удержался и зевнул Андрей.

– Командиром…

– Не надо гнать, – посуровел Андрей. – Всем командирам подразделений, и вашему в том числе, еще месяц назад было доведено, что без рапорта никого сюда не принимают. Так что, или пиши рапорт, или катитесь отсюда на хрен и пленного своего забирайте!

– Ладно, ладно, напишу. Просто мы торопимся, – пробурчал старший. – Бюрократы хреновы….

Пока он писал, Андрей на скорую руку осмотрел пленного.

– Жалобы есть? Повреждения, побои? – пленный резко замотал головой.

– Вот и хорошо. Дежурный, давай его в общую камеру. Утром будем разбираться.

«Шахтерцы» уже собирались уезжать, когда от резкого движения у одного распахнулась разгрузка. На боку бойца Андрей углядел синюю татуировку в виде куполов церкви.

– Постой… Слышь, знатная у тебя татуха. Сидел?

Боец, которого тормознул Андрей, оскалился желтыми фиксами:

– Было дело… три ходки.

Андрей усмехнулся:

– А не западло тебе в ментовском батальоне служить?

Два других бойца ощутимо напряглись, однако татуированный, ехидно ухмыляясь, ответил без напряжения:

– Не, тут же, это, Родина типа в опасности. В войну вон сколько наших на фронт пошло…

– Так ты ж не на фронте. Да и шли они в армию, а не в НКВ-Дешные полки.

– Ничего, разберемся. А фронт он везде. Кому-то надо и эту мразь в тылу давить, – фиксатый подмигнул Андрею и полез в машину.

Андрей покачал головой.

– А я слышал, что в эти добробаты судимых набирали. Думал врут, – сказал у него за спиной дежурный, когда пикап с прокруткой колес умчался в ночь.

– Ну вот, теперь убедился… Ладно, я спать.

Утром Андрей взял с собой Демченко и отправился к ночному задержанному.

– Ну, привет, «сепаратюга», – поздоровался Андрей, усаживаясь на стул.

– Давай, сразу рассказывай, как россиянам родину продавал.

Демченко, раскладывающий на столике письменные принадлежности, хохотнул:

– Ага, и какие они тебе пряники пообещали.

Мужчина, проведший ночь в холодильнике, выглядел весьма непритязательно. Однако общий помятый вид резко контрастировал с дорогими туфлями и неброской, но со вкусом подобранной одеждой. Видимо, человек принадлежал к небедному кругу.

– Да какой я сепаратист, – вытирая пот со лба, произнес пленный. – Слушайте, а можно водички, а? С вечера ничего не пил.

– Дай ему, – кивнул Андрей Демченко. – А ты пей, да рассказывай…

Рассказ задержанного был коротким.