Жаркое свидание в Майами

Эти слова пронеслись сквозь нее, как товарный поезд. Алессандро определенно любил хорошо провести время.

Но он не использовал женщин. Он ловко предлагал им возможность использовать его. Таким образом, он мог уйти, чувствуя себя так, словно оказал услугу. И даже не сказав спасибо. Энджел знала правила с самого начала.

— Мама, ты не должна беспокоиться обо мне.

Мать сделала глоток из пластиковой чашки.

— Ладно.

Энджел была слишком хорошо знакома с этим резким тоном.

— Мой обеденный перерыв закончился. Мне нужно идти, мам.

— Ладно.

— Люблю тебя.

Мать устало вздохнула.

— Любовь — это то, что убивает тебя, Анджелина.

Глава 17

Выходные с Алессандро, о которых она так мечтала, начались не по плану. Вечером пятницы ей пришлось задержаться в галерее, так как ее сменщик не вышел во вторую смену. Когда она закончила работу, было уже слишком поздно, поэтому они с Сандро поужинали у Майлза и переночевали у нее дома, а ранним утром отправились на остров. Они были вознаграждены ясным небом и кристально чистой бухтой в полном одиночестве. Вилла тоже была пуста. Сабина больше не наведывалась, а Марицу, экономку, Алессандро отпустил на несколько дней, чтобы никто не мешал уединению. Теперь вся вилла была только в их распоряжении.

— Энджел?

— Да?

— Ты мне очень, очень нравишься. Я должен был сказать это в первый же вечер, а не выдумывать дурацкие причины, чтобы ты осталась. Все эти разговоры о лечебном сексе были просто…

— Что? — шепотом спросила она.

— Способ…

— Раздеть меня догола?

Он рассмеялся и прижался лбом к ее лбу.

— Заставить тебя остаться.

В ту первую ночь она играла в любую игру, которую он хотел, только ради шанса быть с ним, узнать его, прикоснуться к нему, попробовать его на вкус.

— Ты мне тоже нравишься, — сказала она. — Гораздо больше, чем я думала.

Он уткнулся лицом ей в шею.

— Правда? Энджел… Я хотел спросить, что дальше?

— Не знаю. Я даже не знаю, что будет, когда ты уедешь через несколько дней.

— Недель, — поправил он. — Я могу остаться на каникулы. Потом я уеду в Новую Зеландию. Когда съемки закончатся, я могу вернуться сюда вместо Лос-Анджелеса.

— Или я могла бы навестить тебя в Калифорнии, — предложила она, страстно желая пойти ему навстречу. Необходимость сохранить его в своей жизни граничила с отчаянием, и разве не от этого пыталась предостеречь ее мать?

— Если ты это сделаешь, — сказал он, — я сделаю для тебя каждый день прекрасным. Обещаю.

Он понимал ее опасения. Предстоящая разлука была опасна для них обоих. В конце концов, что она будет делать после того, как он уедет на несколько месяцев? Сидеть и ждать? Да и он не был идеальным мужчиной. Он не мог предложить ей обычных семейных пятничных вечеров в кинотеатрах или субботних пикников. Он не мог распоряжаться всем временем в своей жизни.

— Энджел…

— Что?

— Я хочу быть с тобой. Я хочу просыпаться с тобой при любой возможности.

Дрожь пробежала по ее телу. В мгновение ока он снял с нее одежду. Он занимался с ней любовью, она прижалась спиной к стене, ее ноги обвились вокруг его талии. И в этот момент она сказала «да» — всему, что им предстояло.

Весь день был наполненным солнцем сном. Они провели его у бассейна. После купания они устроились в шезлонге. Вытянувшись на спине, сцепив пальцы, он рассказал ей о своем отце, который был женат, когда встретил мать, и как его дед вмешался, чтобы вырастить его, когда оба его родителя сбросили с себя ответственность. Это оказалось лучшим, что могло с ним случиться. Он вырос в доме без правил и с полной свободой экспериментировать. Его дед, каким бы капризным и темпераментным ни был, в детстве был для Сандро целым миром. Родители почти бросили его, и это привело его к истине, которую он еще не до конца осознал.

— Люди просят меня продвигать работу моего деда, и я не могу этого сделать, не разоблачая своих родителей такими, какими они были, — сказал он. — Как бы то ни было, сейчас никому нет дела до моего детства. Но нет никакого способа рассказать про дедушкину жизнь без того, чтобы вся эта неразбериха с моими родителями не выплеснулась наружу.

Она положила руку ему на грудь, укрепляя их связь прикосновением.

— Где твоя мама сейчас?

— В Пемброк-Пайнс, замужем, с двумя взрослыми детьми. Я — ошибка, которую она оставила в прошлом. Хотя она писала, когда я получил свою первую главную роль.

Напротив, воспитание Энджел было исключительно строгим и правильным. Ее родители были врачами, и они сделали все возможное, чтобы подавить ее творческий потенциал. Они считали ее диплом магистра пустой тратой времени и денег. Они не одобряли ее «богемный» образ жизни. Сандро предположил, что она отказалась от своего искусства в значительной степени из-за давления семьи. Когда он попытался заставить ее признаться, она стала умолять его сменить тему.