Жаркое свидание в Майами

Алессандро поцеловал трофей и высоко поднял его, заработав новые аплодисменты. Когда крики стихли, он заговорил в микрофон:

— Эта награда посвящена моему деду, художнику Хуану Давиду Валеро. Он научил меня ценить свое искусство.

Пижама Энджел была мокрой от шампанского, ее лицо было мокрым от слез. Но Алессандро еще не закончил.

— Мой ангел, я люблю тебя и возвращаюсь домой.

Камера отъехала в сторону. В следующее мгновение Энджел увидела рекламу нового «бьюика». Дрожащей рукой она поднесла бутылку шампанского к губам и выпила треть.

Стук в дверь в пять утра заставил Энджел вскочить с постели. Она была в коме, вызванной шампанским. Стук в дверь и жужжание телефона были реальными или воображаемыми? Она на цыпочках подошла к двери своей квартиры. Ее зрение было слишком расплывчатым, чтобы она могла что-то разглядеть в глазок. Еще один стук, и она отпрыгнула назад.

— Я вызову полицию! — закричала она, сама не зная почему. В конце концов, это могла быть ее пожилая соседка.

— О, ангел, не делай этого.

Этот голос!

Энджел повозилась с замком и распахнула дверь. Там стоял ее мужчина, немного растрепанный, но все еще потрясающе красивый в своем классическом смокинге.

— Извини, — смущенно сказал он. — Я не мог оставаться без тебя ни дня дольше.

Она бросилась к нему, от стыда не осталось и следа.

— Я люблю тебя! Очень сильно!

— Какое облегчение!

Рассмеявшись, он поднял ее с пола и понес в комнату. Он позаботился о том, чтобы запереть за ними дверь.

— Я тоже тебя люблю. Но с тобой все в порядке?

Она провела рукой по растрепанным волосам.

— Я выпила много шампанского.

— Я же говорил, что шампанское переоценивают. Я никогда к нему не прикасаюсь.

— Ну, я же праздновала!

— Без меня?

Она надула губы.

Они со смехом плюхнулись на ее кровать. Снимая смокинг, он заметил на стене эскизы в рамках.

— Вот почему я люблю тебя! — воскликнул он. — Эти эскизы не стоят того, чтобы покупать к ним рамы.

Энджел положила руку ему на щеку.

— Эти рамки давно пылились без дела. А эскизы бесценны для меня. Мне было грустно, что я не получила очередной в пятницу.

Алессандро потерся лицом о ее ладонь.

— Пятница была сумасшедшей. Новая Зеландия откладывается на неопределенный срок. Они освободили меня от контракта.

Она перевернулась на бок:

— Ты это серьезно?

— Да, и все в порядке. Я рад, что покончил с этим. Мой дед вырастил меня художником, а не пустой кинозвездой. Мне нужно более разумно выбирать свои проекты.

Энджел была тронута до глубины души.

— Он бы так гордился тобой.

— Спасибо.

Он взял ее за руку и переплел их пальцы.

— Какие у тебя планы?

— У меня встреча с «Найт Филмз», они местные. Может быть, я вернусь во Флориду на полный рабочий день. Что думаешь?

Энджел поменялась в лице. Сандро решил, что она не хочет торопить их отношения.

— Слишком быстро? — спросил он.

— Я уезжаю из Флориды.

— Куда?

— Меня приняли в годичную резидентуру художника.

Алессандро стал пепельно-серым.

— Я рад за тебя. Где ты будешь?

— В Лос-Анджелес.

— Подожди. — Он скатился с кровати и встал перед ней. — Повтори это еще раз.

— Я переезжаю в Лос-Анджелес. — Она всмотрелась в его лицо. Странная смесь эмоций была отображена там.

— Слишком быстро?

Он взял ее лицо в ладони.

— Не для нас, — сказал он и медленно поцеловал ее.

Эпилог

Сторис от Алессандро Карденеса:

«Эй, все! В прошлое воскресенье на „Глобусе" я забыл поблагодарить нескольких очень важных людей в моей жизни. Некоторым я звонил и благодарил в частном порядке. Но я должен громко крикнуть своему агенту Лесли Чепмен.

Лесли, ты моя опора, и я ничего не смог бы сделать без тебя.

Ребята, это были сумасшедшие несколько недель. Я последую совету своего агента и возьму отпуск. Не ищите! Я со своим ангелом в раю, и мы погружаемся во тьму. Я проверю, когда мы вернемся в Лос-Анджелес. А до тех пор будьте умницами и берегите себя!»

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.