Жаворонок Теклы (СИ)

Комната, где жил Айвар, была довольно маленькой, с грубо окрашенными стенами и несколькими нишами, в которых хранилась посуда, гигиенические принадлежности, а также довольно много книг, журналов, безделушек и аудиокассет. Имелся здесь и магнитофон, старой марки, но еще вполне исправный. В приземистом деревянном шкафчике была сложена одежда. Также тут был примитивный рукомойник — воду для него приходилось носить из дворовой колонки, — походный туалет за ширмой, пластмассовый таз, в котором Айвар замачивал белье, и электроплитка. Около рукомойника висело небольшое зеркало.

Стены были украшены несколькими простенькими картинами и иконами на коже и пергаменте, а также яркими вырезками из журналов. Кое-что Айвар собирал сам, другое осталось от прежних жильцов и ему не хотелось это выбрасывать.

В принципе эта обстановка его на данный момент устраивала, так как дома приходилось проводить не так много времени. Но Айвар всегда выкраивал его для чтения и мыслей, наедине с которыми чувствовал себя не так уж и плохо. Во многом выручал давний четкий распорядок — с утра он выпивал крепкого кофе, заедая куском хлеба-инджеры с сахаром или медом, отжимался, приводил себя в порядок и шел работать. Если у него была вторая смена, то можно было сходить в баню, на рынок или в интернет-кафе, где он переписывался с дальними знакомыми и узнавал, что происходит в мире.

— Ты что же, сам тут убираешься? — спросила девушка, осмотревшись.

— Ну конечно, и убираюсь, и посуду мою, только стряпать не умею. Так что питаюсь по-простому, но ничего, я не привередливый! А что делать? Я ведь давно живу самостоятельно, так что волей-неволей многому научился. Стираю прямо в бане: мы там трем белье на доске и кипятим в чане.

— Какое-то странное занятие для мужчины, — заметила Нерина.

— Нет, в Африке это совсем не считается зазорным: женщины у нас шьют, варят мыло, а прачечное ремесло в основном мужское. Так что молодежь привыкла заботиться о своих вещах. А к бане вообще у многих особое отношение: это у нас как клуб досуга. Правда, мыла часто нет, и приходится довольствоваться песком и маслом, но мы привыкли. Зато как себя чувствуешь, когда разотрешься и окатишься прохладной струей! Я это дело люблю, к тому же, в бане у нас есть и массаж, и траволечение, и кофе можно попить, и просто поболтать с ребятами. Они славные, только немного легкомысленные и ленивые. Но я ведь и сам не без этого!

Нерина взглянула на него с уважением. Она заметила в комнате кое-какие предметы из советского интерьера, казавшиеся ей приятными артефактами. На стуле лежала домотканая подушка из ярко-голубой ткани, расшитая желтыми одуванчиками, среди посуды была кофейная чашка с блюдцем, расписанная видами моря, и стакан в узорном мельхиоровом подстаканнике, в котором виднелось несколько черенков затейливых латунных ложечек. Это были не стилизованные новоделы, а настоящие вещи из прошлой эпохи. На столике, где стояла электроплитка, лежал также старый деревянный пенальчик с выдвижной крышкой, украшенной выжженными подсолнухами. Айвар пояснил, что письменный прибор у него в основном служит для сведения доходов и расходов и практики в русском языке. А пара внушительных утюгов из чугуна заменяла ему гантели.

— А собирать всякие безделицы я у родителей научился, — сказал он, окинув взглядом содержимое своего жилища. — Они с удовольствием брали за гроши разную подержанную мелочь на барахолках в Питере, на Удельной, например. Правда, их отчасти и нужда заставляла: своих вещей-то поначалу почти не было. Но порой им попадались красивые, трогательные предметы, наверняка хранящие какие-нибудь тайны. Одному богу ведомо, зачем людям приходилось их продавать...

— Ты что-то привез с собой? — восхищенно спросила Нерина.

— Да, есть и такое, хоть и немного. Остальное нашел уже тут — многие эфиопы прежде бывали в России и СССР, в основном по учебе, возвращались с накопленным добром и потом вынуждены были его отдавать за любые деньги, потому что их знания на родине оценили еще меньше. А некоторые, кто занимается ручным трудом, подсмотрели и скопировали кое-что у российских мастеров.

Айвар предложил Нерине сесть на толстый старый матрас, на котором, впрочем, было чистое белье, накрытое сверху красивым, хоть и слегка истрепавшимся узорным покрывалом. Сам он присел напротив на колченогий деревянный стул, явно не подходящий к его росту.

— Я помню, что ты кофе не любишь, но чая у меня нет, зато шоколада много. Так что давай-ка вместе выпьем, отдохнешь и все объяснишь по порядку. Энергоснабжение у нас частенько барахлит, но плитка все-таки работает, — деловито сказал Айвар, одновременно потрепав девушку по плечу своим обычным жестом.

— Спасибо, — отозвалась Нерина. — Просто я даже не знаю, с чего и начать, проблемы у меня растут далеко не из сегодняшнего дня...

— Ну знаешь, об этом я давно догадался, — спокойно ответил Айвар. — Но я тебя в любом случае выслушаю, поэтому расскажи то, что в первую очередь считаешь нужным, а там уж разберемся.