Жажда жить

Бетти в некотором роде заменила Конни, но трое детей почти не оставляли ей свободного времени, и к тому же она не была так же требовательна по отношению к Грейс, как Конни. Приближаясь к сорока, Бетти сделалась в меру недовольной жизнью дамой, хотя и это означало прогресс по сравнению с капризной девицей, какой она была в отрочестве. У Бетти был независимый доход, и весьма немалый, Эдгар в качестве консультанта железнодорожной службы Форт-Пенна и нескольких более мелких компаний зарабатывал примерно столько же. Она носила очки в роговой оправе и, по словам знакомых женского пола, совершенно не интересовалась одеждой, но это было не так, Бетти уделяла ей ровно столько внимания, чтобы соответствовать избранному стилю: элегантные костюмы из плотной ткани от «Манна и Дилкса», пальто из верблюжьей шерсти, фетровые шляпы, туфли на плотной подошве. Она всегда выглядела так, будто только что вернулась с полевых испытаний, в то время как Грейс, одевавшаяся так же, — словно на них только отправляется. Другое различие между двумя женщинами заключалось в том, что даже в вечернем платье Бетти походила на охотницу, хотя на самом деле собаками совершенно не интересовалась, а огнестрельного оружия побаивалась. Она неплохо играла в теннис и красиво плавала, и при виде ее в теннисном или плавательном костюме женщины говорили, что с такой фигурой надо что-то делать. Что-то с ней и делалось, хотя и не буквально в том смысле, что имели в виду женщины: Бетти и Эдгар не были красивой, сногсшибательной, даже просто интересной парой, но они идеально подходили друг к другу и, прожив вместе пятнадцать лет и родив трех детей, по-прежнему любили друг друга, как никто в Форт-Пенне, а возможно, и во всех Соединенных Штатах Америки. Друзей всегда поражало, когда им приходилось убеждаться, сколь много Эдгар и Бетти, эти убежденные однолюбы, остававшиеся до свадьбы девственниками, знают о сексе; между тем секрет заключался в том, что они постоянно совершенствовались и экспериментировали вдвоем. Лабораторией их была собственная спальня. Что же касается недовольства жизнью, то оно не имело никакого отношения к постельной неудовлетворенности. Скорее Бетти просто завидовала — завидовала подругам, у которых растут красивые дети, что особенно бросалось в глаза, контрастируя с ее долговязой костлявой троицей, в которой каждый с самого детства носил очки. Причин завидовать достатку других женщин у нее не было, но плохо, что она была лишена дара тратить свои деньги с удовольствием и приятностью. Ее дом, машина, перчатки, прическа, общественное положение в городе — все это было заурядно, не сравнить с женщинами, которые не обладали и четвертью ее доходов. Она всегда любила читать, но вот ее золовка Натали Бординер, которая прочитывала в год не больше четырех книг, в компании заливалась соловьем, а Бетти только оставалось слушать вместе с остальными. С другой стороны, вроде как в порядке компенсации за всю эту потаенную зависть, Бетти могла похвастаться заслуженной репутацией человека во всех отношениях доброго и щедрого. Например, она, Бетти, трудно расставалась с деньгами, и все же она раздавала их. Она навещала больных, хоронила мертвых, одалживала машину, привечала детей, у которых заболели родители, отправляла поздравительные открытки друзьям и по большим, и по мелким поводам. Получаемые ею счета за цветы, сладости, книги, шампанское были столь велики не просто потому, что она сама любила все это. Она придерживала дверь в магазин, чтобы та не ударила следующего за ней посетителя, а проходил не один, а шестеро. И еще кое-что, о чем Грейс не подозревала и так и не узнала, — именно Бетти решающим образом способствовала тому, что сплетни про роман Грейс с Роджером Бэнноном стали считаться дурным тоном. Однажды, оказавшись в помещении Красного Креста вместе с еще двадцатью дамами, Бетти решительно заявила, что с нее хватит.

— Кое-кто из нас вырос с Грейс, мы считаемся ее подругами, так давайте же вести себя как подруги. Ну а что касается тех, кто почти не знает Грейс, никогда не бывал у нее дома, — им и в моем доме делать нечего, и в моем клубе, и в клубе моего мужа. Если бы я узнала, что мать какого-нибудь ребенка сплетничает, вряд ли бы мне понравилось, что мои дети ходят в одну школу с этим ребенком, и, естественно, я употребила бы все свое влияние, чтобы его перевели в какое-нибудь другое место. Мои дети ходят в те же школы, что и дети Грейс, в одной из них я состою в попечительском совете. Так что давайте не превращать Красный Крест в ярмарку сплетен.