Жажда жить

Местный телеграфист почти привык к необычным посланиям. Он пробежал глазами текст, подсчитал количество слов, сверился с тарифом и произнес:

— Похоже, миссис Тейт, вы с мисс Шофшталь какое-то пари заключили. Я имею в виду все эти настоящие и ложные перемирия.

— Можно и так сказать, — кивнула Грейс.

— Что ж, надеюсь, вы выиграли, — пожелал ей удачи телеграфист. — Хотите научу, как лучше запомнить, когда было заключено настоящее перемирие? Только и надо, что застолбить цифру 11. Одиннадцать часов, одиннадцатое число, одиннадцатый месяц. Затем год — 1918, но ведь только прошлый год, так что тут проблем не будет. Одиннадцать…

— Спасибо, мистер Киллинджер, не забуду, — остановила его Грейс.

Одним из преимуществ жизни на ферме летом 1919 года была тишина, особенно в сравнении с домом на Второй улице, находившимся на расстоянии слышимости от бурной строительной деятельности, развернувшейся в центре города и в районе Капитолия штата. Каждое утро, сразу после семи, начинали работать пневматические отбойные молотки, и по мере того, как леса поднимались все выше, один-единственный молоток производил больше шума, чем все уличное движение. Согласно плану застройки самыми высокими зданиями должны были стать «Шофшталь билдинг» — на первых двух этажах располагались магазины, над ними — служебные помещения — и новый отель «Несквехела» — по двадцать и пятнадцать этажей соответственно. Но объединяли их не только командные высоты и оглушительный шум: без «Шофшталь билдинг» не было бы и «Несквехелы», во всяком случае, не там, где в конце концов было выбрано место для строительства, и не тогда, когда оно началось, — в 1919 году.

По части строительства гостиниц Форт-Пенн явно плелся в хвосте времени, и все сходились на том, что это позор для города. Все, кроме семейства Шофшталь. Несогласие их объяснялось не эстетическими причинами и не ностальгией по былому; нельзя также сказать, что их было не сдвинуть со своих позиций. Еще до вступления Соединенных Штатов в войну Хэма, как главу семейства, легко убедили в том, что городу нужна новая гостиница, но в то же время он лучше других знал, что строительство гостиницы — это большие расходы; что деньги, которые она приносит, даже в столице штата не окупают семейных затрат; что современные гостиницы строятся как «коммунальное предприятие», а коммунальное предприятие — то же самое, что «подарок коммерсанта»; что, не будучи коммерсантом в буквальном смысле этого слова, он не намерен никому дарить гостиницу или даже несколько ее этажей и если коммерсанты Форт-Пенна считают, что строительство гостиницы принесет пользу их городу (и их бизнесу), то пусть сами подарки и делают. К тому же Хэм помнил, что у него и его семьи уже есть гостиница и прибыли она не приносит, а если кто-нибудь предложит разумную цену, она может быть продана.

Совет коммерсантов вызвался купить Шофшталь-Хаус, затем повторил свое предложение, но Хэма оно не устроило, как и первое, а когда он отправился на мексиканскую границу, дело вроде бы решилось само собой. За те несколько месяцев, что разделили его возвращение с границы и отъезд в военный лагерь, было проведено множество совещаний с участием Хэма и без оного. Хэм выдвинул ультиматум: покупайте Шофшталь-Хаус по моей цене, или он продолжает работать, а в этом случае, добавил он (без всякой, впрочем, необходимости), у новой гостиницы не будет ни малейшего шанса на успех: городу просто не нужны две большие гостиницы. Коммерсанты это прекрасно понимали, только надеялись, что Хэм — нет. «У нас есть своя гостиница, — говорил он. — Стоит прочно, не качается, все на месте, и люди там останавливаются просто по привычке. А у вас гостиницы нет. Одни разговоры. К тому же, господа, в нашу гостиницу деньги уже вложены, и мы можем позволить себе работать в убыток. Вы тоже можете заложить в свои сметы убыток, только он будет больше нашего, потому что вам еще только предстоит платить за строительство. Позвольте сказать вам еще кое-что: мы можем работать себе в убыток еще три года, но за тот же срок новая гостиница просто рухнет. И тогда уж я сам куплю ее за гроши. Так что мой вам добрый совет: покупайте Шофшталь-Хаус, мы выйдем из дела и мешать вам не будем. Это будет стоить недешево, но в отсутствие конкуренции у вас появится неплохой шанс заработать. А если мы останемся в деле, то такого шанса не будет. Ни малейшего. Покупайте Шофшталь-Хаус, и я готов подписать обязательство никогда больше не участвовать в гостиничном бизнесе. Иными словами, это будет жест доброй воли».