Жажду — дайте воды

Мы с Элкснитесом обходим вновь занятую деревню. Зашли в кирху. Тут много женщин и детей, и только кое-где в толпе видим несколько стариков. Все молятся. Увидев нас, отворачиваются к стенам.

Я через Элкснитеса здороваюсь с ними. Никто не отвечает.

У входа рядом со взрослыми сидит мальчуган лет четырех. Он смотрит на меня и улыбается. Я снова поздоровался.

Молчание.

— Что вы здесь собрались? Расходитесь по домам.

Молчание.

— Не хотите отвечать?

Молчание. Только вздохи слышны.

Кто-то проговорил наконец:

— Не мучайте нас. Сожгите скорее, и да вознесемся мы к Иисусу Христу, спасителю нашему.

— Вон что! — озлился я. — Вы, как вижу, очень умны, господин. Хотите, чтоб и мы уподобились зверям, надеетесь, легче будет ответ держать перед вашим спасителем? Это вы сжигали, вешали, душили, убивали младенцев, терзали женщин и стариков. У нас иная цель. Подымайтесь-ка да расходитесь по домам. Не то конфискуем все ваше имущество в качестве военных трофеев.

Светловолосый малыш потянулся ручонкой к звезде на моей пряжке.

— Не трогай. Он съест тебя! — крикнула ему мать.

Элкснитес перевел:

— Фрау, мы не собираемся учиться у вас зверствам. У меня есть право на месть. Ведь ваш Христос проповедует: око за око, зуб за зуб. По этой заповеди я мог бы за то, что ваши сделали с моей Шурой, сжечь вас всех в этом храме. Но, как видите, мы не следуем вашим заповедям! — И, повернувшись к толпе, я громко добавил: — Приказываю всем разойтись по домам!..

Через полчаса кирха была пуста.

* * *

Сегодня Новый год. Первое января тысяча девятьсот сорок пятого года. Мы на земле врага — в Германии. Идем от деревни к деревне. И почти все они пусты, безлюдны. Гитлеровцы сопротивляются упорно. Но иногда, дав два-три выстрела, спешат уйти. А мы в таких случаях даже и не обращаем внимания на эти их выстрелы, проходим походным маршем.

Иногда вдруг Сахнов запевает песню. Солдаты охотно подхватывают ее.

Сегодня день особый, нам выдали водки, белого хлеба и масла вдоволь.

— С Новым годом!..

Год начался ночью, но в тот час мы вели бой. И вот день. По-зимнему бескрасочный. Мы устроились в небольшом овражке. Солдаты вытащили из вещмешков кто что — стаканы, алюминиевые и эмалированные кружки — и протянули Сахнову. У него для этого дела есть специальная колба с делениями на пятьдесят и сто граммов.

Сахнов разлил всем по сто граммов водки, мы сдвинули наши «кубки», поздравили друг друга с Новым годом, пожелали победы, удачи.

Скоро рота, построившись, снова двинулась в путь — настигать отступающего врага.

* * *

Идем к Мазурским озерам. Наша вторая стрелковая дивизия сейчас входит в состав Третьего Белорусского фронта, и мы очень этим гордимся: у нас прославленный командующий — генерал Черняховский.

* * *

Встретили наших разведчиков. Усталые, вымученные бессонными ночами.

— Нет ли табачку, ребята?

К счастью, он у нас был. Разведчики жадно затянулись. Молодой сержант — их командир — сказал нам, что в двух километрах отсюда у гитлеровцев сильно укрепленные оборонительные сооружения.

— И они надеются долго там продержаться? — усмехнулся я. — Что ж, посмотрим…

— Во всяком случае, выкурить их оттуда будет трудно.

Разведчики ушли — они искали командира полка. Наши самолеты непрерывно кружат над указанной разведчиками деревушкой. Но вот появился один «мессер». Наши сбили его. Мы подошли к противнику почти вплотную, на расстояние выстрела, и окопались.

* * *

Завязался жаркий бой. Гитлеровцы еще заранее, ожидая наши войска, построили тут на большом протяжении оборонительные сооружения с намерением преградить нам путь к Мазурским озерам.

Сержант-разведчик был прав: враг стянул сюда свежие силы и выбить его из деревни будет нелегко.

Я приказал своим минометчикам до начала атаки вырыть надежные укрытия для минометов и связать их ходами сообщения.

— Скоро войне конец, надо очень беречь людей, — говорю я своим командирам. — Чем меньше мы понесем потерь, тем радостнее будет победа!..

К полуночи мы полностью укрепили наши позиции. Прибывший к нам начальник штаба удивился:

— Вы что, дней пять уже здесь?

Похвалив солдат, он мне один на один сказал:

— Готовьтесь к длительному ведению оборонительных боев — не меньше недели. Пока полк не получит подкрепления живой силой и боеприпасами.

* * *

Рассвет. Мороз к утру усилился, и бой тоже. От позиций противника отделились три танка и, поднимая снежную пыль, прикрыли от нас свою пехоту и двинули в атаку. На минуту воцарилось молчание. Танки были видны очень отчетливо. Но мои ребята смотрели на них уже не так, как раньше, на Волховском фронте.

— Один из них «тигр», — сказал Сахнов.

Танки приближались быстро. Словно не по земле шли, а летели в облаках снежной пыли.

Впереди, метрах в семидесяти от нас, замаскирована в снегу батарея наших противотанковых пушек. Это орудия прямой наводки. Мы не сразу заметили, когда они вступили в бой. Следом и я открыл огонь из своих минометов. Если наши мины накроют танки даже навесным огнем, они ничего с ними не сделают. Но вот для пехоты, что идет за танками, эти мины смерти подобны.

Рота моя действует спокойно и уверенно.

* * *