Жду и надеюсь

«Операция проходила планомерно, исключая сдвиги некоторых этапов по времени. На карте населенный пункт Борки показан как компактно расположенное село. В действительности оказалось, что этот поселок простирается на 6–7 км в длину и ширину. Когда с рассветом это было мною установлено, я расширил оцепление и организовал охват села в форме клещей. Благоприятным оказалось, что цель, для которой сгонялось население, до последнего момента была ему неизвестна. На месте сбора царило спокойствие. Команда могильщиков получила лопаты лишь на месте расстрела, благодаря чему население оставалось в неведении о предстоящем. Незаметно установленные легкие пулеметы подавили с самого начала поднявшуюся было панику. Двое мужчин пытались бежать, но через несколько шагов упали. Расстрел начался в 9.00 и закончился в 18.00. Конфискация зерна и инвентаря проходила планомерно. Число подвод оказалось достаточным, так как количество зерна было невелико. Численный итог расстрела: мужчин — 203, женщин — 372, детей — 130. Количество собранного скота: лошадей — 45, крупного рогатого скота — 250, телят — 65, свиней и поросят — 450, овец — 300. Израсходовано винтовочных патронов 786, автоматных — 2496. Потерь в роте не было. Один вахмистр с подозрением на желтуху отправлен в госпиталь….

За командира 10-й роты обер-лейтенант охранной полиции Мюллер».

— Шур, а чего пожевать у тебя нету? — спрашивает Васько, и в голосе его звучат просительные нищенские ноты, нажитые за месяц шапкованья. Словно опомнившись, Васько добавляет хрипло и грубо: — А то, понимаешь, туды-сюды, скучно без этого.

Шурка приносит луковицу, краюху деревенского хлеба; чтоб облегчить обоз, Батя приказал раздать продукты на плечи, ну а хлопцы решили животом нести — совсем легко будет — и прибрали розданное, кроме НЗ. Шурка же запасливый, приберег.

— Ой, — бурчит Васько, хрустя крепкой луковицей, — хорошо тебе, работа умственная, при ней много не сожрешь. А мне; часовому, страсть жрать хочется, так бы все ел и ел!.. Ты как думаешь, Шур, мог бы я на ученого какого-нибудь выучиться, вроде тебя?

На мягких лапках начинает свою пробежку полесская ночь. Притихли где-то за кочкарниками егеря. Выставили караулы, наготовили на всякий случай ракет, пристреляли свои станкачи, минометы, горные пушки и дремлют в крытых машинах или на земле, в мешках. Не спешат егеря. Они вон каким лагерем стоят — до Волги.

Васько все буркотит, буркотит. Он вообще-то застенчивый парень, этот партизанский сынок, один из взвода малолетних, застенчивый, привязчивый и мечтательный, словом, белорус, но, чувствуя свое возрастное несоответствие, хочет показаться мужиком бывалым и грубым, отметающим всякие нежности, как яичную скорлупу.

— Да вроде бы она баба неплохая, — говорит Васько, глядя в ту сторону села, где на холме, невидимая сейчас, возвышается хата радистов с тянущейся из окна к высокому дубу проволочной антенной. — И специалистка. Я сильно уважаю специалистов, — авторитетно продолжает Васько, набивая рот. — Кто умеет, чего другие не умеют, вот кого уважаю. Как дядя Коронат, если брать пример. Травы всякие понимает, с лошадью может говорить — вот как я с тобой. Как ты книжку читаешь, так он по лесу ходит. Все видит.