Желание быть русским

С украинской партноменклатурой, рождённой «коренизацией», повторился тот же сюжет, как когда-то с польской шляхтой, приравненной к русскому дворянству, что не лучшим образом сказалось на судьбе империи Романовых. Думаю, чрезмерное влияние в общесоюзных органах власти выходцев с Украины, особенно с западной, с их особым мировосприятием сыграло свою роль в крушении Советского Союза.

Границы, проводимые внутри СССР, преследовали скорее политические, нежели этнокультурные цели, нередко центру приходилось заискивать перед впадающими в восторг само­определения окраинами. Недаром злопамятный наркомнац Джугашвили, придя по-настоящему к власти, расправился со всеми лидерами националистов, начав, конечно, с русских. Но вот вопрос: а можно ли было сшить страну иначе, без территориальных бонусов и заигрывания с влиятельными этническими элитами, не жертвуя интересами малых ради великих задач? Думаю, вряд ли. У нас часто любят напоминать, что сперва Совет народных комиссаров был правительством инородцев, русских там не было. Это, конечно же, преувеличение, но не слишком сильное. Вспомним: борьба за власть в партии шла между не совсем русским Лениным и совсем нерусским Свердловым, а когда оба ушли из жизни при не выясненных до сих пор обстоятельствах, за трон схватились Троцкий, Каменев, Зиновьев и Сталин, все как есть нерусские.

Но я бы не стал именовать их инородцами, скорее уж – «разнородцами», по аналогии с разночинцами, которых так звали совсем не потому, что они дослужились до разных чинов: коллежский асессор, надворный советник... Нет, это были люди, вышедшие, выломившиеся из своих сословий (дворянства, духовенства, чиновничества, купечества, мещанства), образовав новую страту с особыми целями и идеями революционного обновления общества. Пути назад им уже не было. Так же и «разнородцы» оторвались от своих этносов, образовав, как сказал бы Лев Гумилёв, «консорциум», интересы которого были кровно связаны с судьбой большой России. На исторической родине, а она есть не только у евреев, делать им было нечего: там местные повара готовили свои острые блюда. Печальная судьба красных латышей, эстонцев, финнов, венгров, поляков, вернувшихся к себе на родину, тому свидетельство. Так вот, «разнородцы» больше всех стремились к восстановлению империи, рассчитывая на высокий статус в правящем слое. О том, что революция пожирает своих детей, эти марксисты, знавшие назубок историю Великой французской революции, как-то забыли. Они-то и собрали, склепали, сшили суровыми нитями, не считаясь ни с чем, СССР, в основание которого для прочности по старинной традиции и был замурован их мятежный прах.

Осмелюсь предположить: если бы во власти после революции царили политики, представляющие исключительно русский народ, уставший от донорства и имперской ноши, страну не собрали бы. Даже казаки хотели самостийности! Встал бы министр из вятских и сказал бы: «Да пропади они пропадом со своими арыками, акынами, кишлаками, кунаками и шашлыками. Без них проживём!» А товарищ министра, воспитанный на статьях Михаила Меньшикова, добавил бы: «А Польша в благодарность за дарованную свободу должна забрать от нас своих евреев! Пусть возвращаются, откуда пришли!» Был бы тогда у нас великий Советский Союз? Нет, боюсь, не было бы…

XII. Неувязочка

Учитывая явное или скрытое стремление этносов к самоопределению, власть в любой многонациональной стране ведёт с этническими группами, её населяющими, сложную административную и культурно-политическую игру, иногда тонкую, многоуровневую, а иногда грубую, жёсткую, даже свирепую, доходящую до геноцида, как с армянами на землях Османской империи или с евреями в Третьем рейхе. Вы удивитесь, но ещё во второй половине XIX века мировое сообщество призывало Россию учиться у Германии, как надо эмансипировать евреев. Более того, когда началась мировая война, царскому правительству своих подданных-иудеев приходилось из зоны боёв на Западном фронте переселять в города Сибири и Урала. Нет, власть не опасалась за их жизнь, её пугали симпатии иудеев к наступавшим немцам. Именно тогда рухнула черта оседлости, декрет Временного правительства лишь закончил начатое войной. Кто же мог вообразить, что немецкое государство через 20 лет придёт к патологическому антисемитизму?