Желание быть русским

«К чему вы клоните?» – спросит нетерпеливый читатель. А вот к чему: в наступлении на «русскость», развернувшемся в девяностые годы, наша «бесплеменная» элита стала невольной союзницей тех сил, которые желали развалить вслед за СССР и РФ. Нет, мой приятель, плакавший от мук самоидентификации, совсем не хотел гибели страны, но ему тоже мерещился призрак «русской коренизации», наглого притязания титульной нации на ключевую роль в новом российской государстве. Объяснять ему, что у нас в Отечестве это в принципе невозможно по целому ряду причин, что даже в XIX веке русские занимали весьма скромное место в правящем слое империи, было бессмысленно: его светлый ум подернулся страхом оказаться под железной пятой русопятов. К тому же, перед глазами стояли прецеденты в некоторых бывших республиках СССР, где проступали явные черты торжествующей этнократии. А как могут пугать друг друга и мировое сообщество наши гормональные либералы, общеизвестно. В результате, вместо «пяты русопятов» мы получили «семибанкирщину», однако про ее национальный состав я деликатно умолчу.

Как ни странно, но в СССР, где русских насчитывалось менее половины, к нам по крайней мере в ритуально-поминальном смысле относились лучше, чем теперь, звали «старшим братом», поднимали за нас тосты, даже в гимне пели:

Союз нерушимый республик свободных

Сплотила навеки великая Русь.

А куда деваться, если именно вокруг великорусской Московии формировалась и прирастала не только Сибирью многоязыкая Держава? Теперь в Российской Федерации, где русских более 80 процентов, нас как-то стараются лишний раз не привечать. Даже в новой редакции гимна «Русью», как говорится, не пахнет, хотя именно для большинства земель и автономий, входящих в РФ, формула «сплотила навеки великая Русь», соответствует исторической реальности. Однажды в застолье я спросил автора гимна Михалкова, с которым был хорошо знаком: «Сергей Владимирович, куда же Вы Русь-то подевали?» «Эх, Юра, – ответил он. – Я хотел оставить, но мне отсоветовали, мол, можно кого-нибудь обидеть». О том, что могут обидеться русские, никто даже не подумал. Конечно, сказанное нисколько не умаляет духоподъемного содержания гимна и его вдохновенной формы, но дает информацию к размышлению.

Напомню, в конце 1980-х в национальных регионах РСФСР шли те же центробежные процессы, что сотрясали союзные республики. Более того, в некоторых российских автономиях накал конфликтов и порывы «вплоть до отделения» достигали более высокого градуса, нежели на окраинах. Сегодня конституции наших автономий звучат, как клонированные оды единству и «неделимству», но тогда… Нет, я думаю, что Ельцин и его присные не собирались, объявив парад суверенитетов, сдать и Россию, хотя некоторые персонажи из окружения первого президента явно тянули на высшую меру за госизмену. Но скорее всего, «демократы», засев в Кремле, помнили, что белые, сражавшиеся за «единую и неделимую», проиграли гражданскую войну, а красные, наобещавшие всем землю, волю и самоопределение, выиграли да потом еще собрали распавшуюся империю в такой кулак, что сломали хребет фашизму.

Возможно, у «бурбулисов» и были благие намерения, но, увы, политические лозунги выброшенные для одних целей, приводят порой к обратным результатам. Если бы на рубеже веков страну не возглавил человек с длинной волей, как любил говаривать Лев Гумилев, еще неизвестно, чем обернулись бы пресловутые «парады суверенитетов». Я-то помню, что себе позволяли автономные президенты, хапнувшие суверенитета, сколько удалось. Собственно, Чеченская война и задумывалась, как запал, от которого рванет, заряд, заложенный под уцелевший «детинец» исторической России. К счастью, этого не произошло, Ельцин надорвался, работая с документами, и его сменил Путин. А ведь ситуация была аховая: армия деморализована и плохо вооружена, вместо «Паши-мерседеса» министром обороны всерьез собирались назначить Галину Старовойтову, и уже пошили ей юбку с лампасам. В города пришел гексогеновый террор. Почти вся медийная тусовка сочувствовала «повстанцами» и болела за победу Ичкерии. Если бы война перемолола наших молодых пассионариев, то граждане, стесняющееся вслух называть себя русскими, едва ли смогли бы сохранить страну.