Желание жить

Звуки перестали звучать плавно и нежно. Теперь резкие, холодные нотки, соединившись с силой из источника, обрушились на эльфа, заставив последнего болезненно сморщиться. Но он не видел, что после воздействия звуковой волны прожилки потускнели и сместились. Тлетворное влияние перекинулось и на нити, которые, поменяв свое расположение, начали стремительно темнеть. Ясно виделось, что энергия, шедшая к эльфу, сменилась. Вместо жизнерадостных потоков на несчастного пленного обрушилась волна ужаса и безысходности, заглушая все другие чувства и начисто перекрывая ощущение единения с природой. С тем, что больше всего дорого лесному жителю. Аура приобрела грязно-зеленые, постепенно разрастающиеся, пятна.

Музыка смолкла, выполнив свою задачу. Дух прекратил запись.

Эльф мгновение молчал, чуть приоткрыв рот, а затем издал леденящий душу полувополь-полувой. Этот звук я запомню до конца жизни. Столько нечеловеческой боли, тоски и страха прозвучало в нем, что я не выдержал и выбежал из камеры. Дальнейшее помнилось смутно. Барон что-то кричал, но в сознание не пробивался смысл его слов. Кажется, я до смерти напугал Кайру, когда с безумием в глазах промчался мимо.

Пришел в себя только в комнате. Слезы безостановочно бежали по щекам, губы дрожали, а пальцы так впились в диванную подушку, что прорвали достаточно прочную ткань.

— …о…е ни…да…

— Что? — Барон ничего не понял из моей попытки сказать хоть что-нибудь. Я постарался справиться с собой и повторил:

— Больше никогда…

Кот замолчал и больше не трогал меня, только в мысли пробилось приятное ощущение поддержки и понимания.

Как отворилась дверь, я не слышал. Присутствие отца осознал только когда он сел рядом со мной, осторожно обнял сильными руками и прижал к груди. Родное тепло и детское чувство защищенности от всех кошмаров, вывело из прострации. Я приникнул к родителю и разрыдался. Отец укачивал меня, как ребенка и что-то шептал. К словам я не прислушивался, но голос, интонация постепенно успокаивали меня.

— Ну, ангелочек, успокойся, — король ласково убрал волосы с мокрого лица. Почему то, это детское обращение не вызывало неприязни. Наоборот, от него становилось теплее.

— Ты уже знаешь?… — голос прервался, но отец понял вопрос.

— Да. Мне сообщили. Мальчик мой, если ты знал, что это тяжело, зачем взялся? Это изобретение спасет многих оборотней, но оно не стоит жизни моего сына, — теперь я видел в глазах отца страх. Он действительно испугался за меня.

— Я хотел помочь.

— Знаю.

Долгое время мы просидели молча. Слезы высохли, но ощущение мерзости на душе осталось. Голову раскалывала боль. Так часто бывает после пережитых потрясений. Отец осторожно перенес меня на кровать и укрыл одеялом.

— Тебе нужно поспать, — мягко сказал он и, придвинув кресло, устроился рядом. — И главное — не считай себя виноватым. Нам часто приходится действовать жестоко, иначе не выжить.

— А правителям, тем более, — горько усмехнулся я, опустив ресницы.

— Ты прав. Но на нас лежит ответственность за тех, кто доверился нам. В войне с эльфами, несмотря на новую тактику, погибло бы слишком много оборотней. Поверь, наше ослабление нам не простят. Либо люди нарушат договор, либо гномы. А тогда вновь бы пришлось воевать. Теперь есть надежда обойтись малой кровью, — я не ответил, переведя пустой взгляд на окно. — Знаешь, — тут отец позволил себе улыбнуться, — зато теперь я уверен, что это был действительно не ты, — он стянул с пальца перстень и пожил его на тумбочку.

После его слов, я практически сразу провалился в сон без сновидений.

Проснулся только наутро. Не открывая глаз, ощутил рядом Кайру.

"Ну, как ты?", — виновато спросил Барон. — "Извини меня".

"За что?".

"Это я настаивал на твоем действии", — голос кота был полон искреннего раскаянья.

"Я ведь не убил его. Нет. Жизнь эльфа вне опасности… если это можно назвать жизнью. Я его просто уничтожил, понимаешь? Эта связь с природой настолько плотно слилась с аурой, что стала ее неотъемлемой частью. И представь, насколько сильным оказалось влияние! Постоянный ужас, одиночество, тоска — они лучше прочего погубят душу, оставив пустую оболочку. И природа не сможет помочь, она просто не пробьется сквозь этот заслон. Это оружие может сравниться только с атомной бомбой. Настолько же жестокое и беспощадное".

"Не забывай, что кристалл Агаратти действовал на оборотней в том же ключе".

"Нет, Барон", — грустно ответил я на его слова. — "Агаратти уничтожал тело, но не душу. Тот эльф… Думаю, он никогда не сможет оправиться. Возможно, его сородичи и сумеют помочь, но скорее убьют из милосердия. По крайней мере, я предпочел бы именно смерть".

"Ты ведь не знаешь точно, как действует кристалл", — возразил Барон. — "Думаю восстановить нормальную связь вполне реально. Эльфы славятся своими целителями. Провозятся долго, но наверняка сумеют найти решение. Стоит только убрать чужеродное вмешательство с ауры, как природа излечит душу. Практически все каналы подвластны влиянию магов".

"Почему практически?".