Желанная беременность

Соглашусь: со мной после выписки из больницы действительно стало тяжело найти общий язык, но лишь потому, что все меня пытаются переубедить в намеченной мной цели. Пока лежала на больничной кровати, просчитывала каждый шаг, который сделаю, когда выйду на свободу. Нет, меня никто не держал насильно в клетке с железной решеткой на окнах, я лежала сама, потому что осознавала, что мне это действительно нужно, что не смогу без врачебной помощи находиться в том мире, где нет больше Валеры. А еще, когда очнулась в больнице и увидела поседевшего отца, чуть сердце не остановилось от боли. В тот миг казалось, что ничего не может быть больнее потери мужа и сына, но я была неправа — может быть больнее, и было. Просила прощение у родителей как одержимая и заливалась слезами от того, что могла причинить самым близким людям вселенскую боль.

— Тогда давайте не будем препираться — на это уходит слишком много сил, а они у меня сейчас не лишние. На носу международная выставка фотографий, и я хочу в ней принять участие, — примирительно улыбаюсь ей.

— Конечно же, я слышала о выставке. Припоминаю, что вы, Дарья, фотограф, — она полистала документы и, цокнув языком, наконец-то посмотрела на меня. — Если вы уверены, что хотите повторное ЭКО — так тому и быть.

Алевтина Марковна встает и подходит к выдвижным ящикам железного сейфа, а я, пока она меня не видит, тихо хлопаю в ладоши и широко улыбаюсь. Женщина достает папку синего цвета и возвращается обратно. Поток холодного воздуха, что дует из кондиционера, подхватывает аромат ее духов и разносит по помещению, наполняя его приторно сладким ароматом жасмина.

Гинеголог-репродуктолог Алевтина Марковна Белозуб одна из самых востребованных врачей в Питере. К ней месяцами стоят в очереди бездетные пары, потому что после ее волшебного колдовства ни одна девушка или женщина не уходила от Белозуб не забеременев. Вот и мы когда с Валерой пришли к ней впервые, сразу же прониклись к Алевтине Марковне доверием. В тот момент мы были просто опустошены его диагнозом «бесплодие», и если бы не Белозуб, то решали бы вопрос об усыновлении малыша.

— Тьфу, — посмотрев анализы, засмеялась тогда женщина, — что это за ересь? Кто вам понаписал все это? Не верю! — она взяла чистый лист и быстро начала что-то строчить, мы толком тогда с Валеркой ничего и не поняли. — Предупреждаю сразу, — сказала она не глядя на нас, — анализы и процедуры будут стоить дорого, но у вас есть возможность сэкономить на самом ЭКО — нужно будет собрать необходимые документы и подать их в ту государственную поликлинику, к которой вы прикреплены на получении квоты.

— Нет уж спасибо, мы как-нибудь обойдемся, правда, малыш? — Валера сжимает мою ладонь, и я улыбаюсь.

После того судьбоносного посещения Белозуб и после небольшого обследования и проведения самого ЭКО, через месяц мы с Валерой не знали пределов радости. У нас все получилось. На тесте, который я сделала по настоянию мужа в первый же день задержки, было две полоски.

— Дарья, тогда выбор даты подсадки эмбриона за вами, — врач поворачивает ко мне календарь с отмеченными датами "можно" и я выбираю ближайшую.

— Двадцать пятое июля, — она еще раз сверяет числа, и довольная улыбка растягивает ее губы, — тогда до встречи через три недели. — Она провожает меня до двери, и уже когда мы стоим на пороге, чуть приобнимает меня за плечи. — И еще раз примите мои соболезнования.

Я благодарю женщину и выхожу в широкий коридор сегодня как ни странно пустой. Когда мы с Валерой были здесь последний раз, тут яблоку негде было упасть, а сегодня оглушающая тишина — необычное явление для такого места. Поэтому цокот моих каблуков эхом разносится по коридору. Мне становится не по себе, по спине пробегают мурашки, я ускоряю шаг и лишь когда добираюсь до лифта, облегченно вздыхаю.

Поднимаю глаза на электронный циферблат и слежу за цифрами: 15, 14, 13, 12… Двери открываются на 11 этаже, и я захожу внутрь. Слышу посторонние голоса, доносящиеся до меня из глубины коридора, но они не успевают дойти — двери лифта закрываются.

* * *