Желанная беременность

— Я пока ничего не знаю, — а сам уже снова набираю номер Оли, но трубку она не берет.

— Сынок, ты весь побледнел, выпей водички, Даня, — мать подбежала ко мне со стаканом.

Телефон в руке снова вибрирует. На экране высвечивается фото Элины. Нажимаю зленую трубку.

— Данчик, — щебечет моя птичка.

— Спускаюсь, Энн, — говорю и отключаюсь. — Я позвоню, все уехал, — поднимаю руку и, уже не смотря на родителей, широкими шагами иду к выходу.

— Данил, как что-то будет известно — позвони, — доносится вслед голос отца.

— Данил, — мама догоняет, когда я стою в дверях, — мы очень за тебя волнуемся, сынок, — ну что произошло?

— У Ольги кровотечение, — коротко говорю ей, целую в щеку и, не дожидаясь лифта, сбегаю вниз по лестнице.

Уже на улице снова набираю номер. Никакой реакции. Твою мать! Добегаю до машины, рывком открываю дверь и с силой захлопываю. Элина вздрагивает, и помада, которой она подкрашивала губы, скользнув мимо, мажет подбородок.

— Данчик, ты что? Что пугаешь? — Я смотрю на нее в упор. — Что? — округляет жена глаза.

— У Ольги кровотечение. Едем[О4] к ней.

— Данил, но … — она захлопала ресницами, похожими на крылья бабочки, непонимающе глядя на меня, — … но разве нам нужно ехать? Она же вызвала скорую? Догадалась?

— Элина, просто помолчи, — попросил ее и еще раз позвонил Ольге.

— Данил…

— Слава Богу, Оля, что там у тебя?

— Меня везут в четвертый роддом, — всхлипывает она, — подъезжай туда.

— Хорошо, мы будем тебя ждать там.

Отключаю телефон и давлю на газ. Энни недовольно сопит и пристегивает ремень.

— Ну просто полный капец… — закатывает глаза, но я не обращаю на нее внимания.

В этот момент понял одно — мне впервые хочется ударить свою Энни.

— Господи, — Вербицкий устало провел рукой по лицу, — Алевтина Марковна, объясните мне — врачу-репродуктологу — как? Как можно было перепутать сперму двух разных пациентов?



Он устало откинулся на высокую спинку кресла. Этого не могло произойти с ним! Только не в его клинике! Вербицкий столько усилий вложил в развитие своего детища и никак не мог подумать, что репутацию его клиники сможет перечеркнуть одно досадное недоразумение. В виде молодого интерна.

В дверь постучали, Вербицкий встрепенулся.

— Можно, Андрей Васильевич? — дверь распахнулась, и на пороге появилась Касаткина Лидия Митрофановна.

На нее угрюмо уставились две пары глаз.

— Можно, Лидия Митрофановна, проходите.

Женщина проследовала к длинному столу переговоров и села на стул напротив Белозуб Алевтины Марковны. Сцепила перед собой руки в замок.

— Я думаю, вы уже наслышаны о цитологических анализах, которые пришли на Богдановых?

— Да, наслышана, — женщина опустила голову.

— Вы хоть понимаете, чем нам грозит допущенная ошибка? — зашипел Вербицкий. — Вы понимаете, кто такой Богданов? Да он разнесет в пух и прах нашу клинику! Нас не спасут даже долгие годы безупречной работы и заслуженная потом и кровью репутация! Да и конкурентам только дай повод — раздуют такой скандал, что потом ни в одну престижную клинику вы уже не устроитесь! — мужчина поочередно смотрел на женщин, хоть Алевтина Марковна здесь и ни при чем, но Вербицкому уже трудно было сдержать праведный гнев — он не спал всю ночь, его душили кошмары.

— Я осознаю последствия, Андрей Васильевич. Но то, что произошло, уже назад не воротишь, — спокойно ответила Касаткина, хотя внутри у нее все леденело от слов Вербицкого — он был абсолютно прав: если поднимется скандал, то на их имена будут повешены таблички "неуд", и самое большее, кем они смогут работать, так это уборщицами. — Это ужасное недоразумение, я согласна, Андрей… — она сделала паузу, — …Васильевич, и сейчас вместо возмущений и укоров нам нужно думать, как разрешить недоразумение.

— Недоразумение? — укоризненно покачал мужчина головой. — Вы называете данную ситуацию недоразумением?! Нет Лидия, нет… это не недоразумение, это катастрофа, крах! Да назовите как хотите, исход один.

— Андрей Васильевич, ну не убивайтесь вы раньше времени, мы попробуем надавить Богданову на жалость, ведь у Даши Орловой действительно очень сложная ситуация, попросим, чтобы он не трогал ее, а насчет самих Богдановых… — женщина замолчала на минуту, — … так давайте оплатим им суррогатную мать? Как вам такая идея?

— Да, они много не потеряют! Им даже анализы сдавать не нужно, — подключилась Касаткина, она тоже хотела предложить подобное, только вот, зная скряжническую натуру Вербицкого, не была уверенна, что он пойдет на это, — а девочку-интерна, допустившую ошибку, уволим, хотя, на самом деле, это не совсем ее вина. Я бы вообще сказала, что это судьба, что ли.

— Кстати, и я об этом, — тут же подхватила Алевтина Марковна, — я тоже когда увидела анализы, так подумала. Ведь там идет отклонение у плода на генетическом уровне, и у Орловой снова был бы выкидыш, а во второй раз девочка этого реально бы не вынесла. Я посмотрела ее карту, она, оказывается, лечилась от депрессии. Мне так ее жаль, она замечательная, но не повезло ей в жизни…