Желанная недотрога

– И вы до сих пор не поженились, – заметил Данте, и Анджела поджала губы. – Факт в том, что тебе нравится носить имя Романо и получать все причитающиеся ему привилегии.

– Я заслужила это! – проворчала Анджела.

Данте всегда думал, что именно Миа будет ревностно следить за исполнением каждого пункта договора о разводе, но сейчас понимал, что это скорее правда в отношении матери. Он частенько раньше задавался вопросом, отчего отец так щедр – и не чувство ли вины тому причина, теперь же он был уверен, что так оно и было. Интересно, что бы вышло, решись мать на развод без сокрытия правды и позволь она отцу жить настоящей жизнью, не прячась от других. Но прежде всего остального был еще один вопрос, ответ на который нужно было получить во что бы то ни стало.

– Как он сумел уговорить Миа на брак?

– С помощью денег, – откликнулась мать таким тоном, точно это было очевидно, – и Данте стиснул зубы, ненавидя ее за высокомерный вид.

– Как? – повторил он.

– Она была в отчаянном положении, – сказала Анджела. – На грани увольнения, но ты же знаешь отца, он всегда был готов выслушать любую слезливую историю…

– Перестань! – оборвал ее Данте. – Не смей так жестоко о ней отзываться. Мне все равно, что мой отец был геем, и, даже если у тебя в любовниках ходили все мои учителя – не важно. Но мне не все равно, когда ты говоришь плохо о Миа в моем присутствии. – Данте замолчал, стараясь успокоиться, потому что было еще кое‑что, о чем он намеревался спросить. – И что ты имеешь в виду под слезливой историей?

– Она сказала Рафаэлю, что ее родители погибли… Что брат пострадал в аварии и получил повреждения позвоночника, а страховки у него не было.

– Ее брат получил повреждения позвоночника?

– Да, она как раз перевезла его в Англию из США. Рафаэль сказал, что переговорит с начальником Миа, чтобы она сохранила работу, но она призналась, что больше не в силах оставаться на той должности. Ее мучили кошмары о том, как она оказалась в ловушке с телами родителей.

Данте похолодел.

– Миа попала в аварию и ее родители погибли?

Его охватил ужас – и вспомнилось, как Миа, одиноко стоявшая посреди двора, умоляла его не уезжать без нее, не оставлять ее одну… Взглянув на темно‑синее небо, Данте резко встал.

– Куда ты? – спросила мать.

– В Луктано, к Миа.

Глава 12

Полет назад был ужасным – несмотря на то, что пилот как мог уворачивался от грозы. Но не турбулентные зоны, не дождь и не тяжелые тучи, а собственные воспоминания и стыд заставляли желудок Данте сжиматься. Он считал, что брат Миа не приехал на похороны, потому что сестра не пригласила его, не желая посвящать в свои секреты. Считал, что Миа вышла за отца только лишь потому, что охотилась за его состоянием… Что ж, Миа была права, сказав, что Данте не знает ее. Пора это исправить. А пока достаточно вернуться в Луктано и убедиться, что с ней все в порядке.

Дождь косыми неустанными струями поливал землю, когда Данте выскочил из вертолета и побежал к дому. Войдя, он помчался по комнатам, выкрикивая имя Миа, – но ее нигде не было видно, только повсюду горел свет. Взлетев на второй этаж, Данте постучал в дверь спальни.

– Это я, Данте. Можно войти?

– Подожди минутку, – послышался хриплый голос.

Но Данте не мог больше ждать и распахнул дверь. Увиденное потрясло его. Миа, всегда такая выдержанная и спокойная, сидела на полу с мокрыми волосами и во влажном халате, обхватив колени. Когда она подняла глаза, Данте заметил, какое бледное у нее лицо. Окно было распахнуто, и занавеска трепетала на ветру. Миа крикнула, чтобы он убирался, – очевидно, она не привыкла показывать никому своих чувств. Но в глазах ее читался настоящий ужас, и Данте решил не отступать – ему не хотелось, чтобы между ними были какие‑то недомолвки. Секреты и тайны лишь разрушали отношения – по сути, именно из‑за них сложилась вся эта ситуация.

– Боже, Миа, – потрясенно произнес Данте. – Прости.

– Уходи, – прошептала Миа.

– Все хорошо.

– Ничего не хорошо! – закричала она. – Ты уехал и отпустил всю прислугу. Как ты мог оставить меня здесь? Как посмел привезти меня сюда для того, чтобы оставить тут одну?

Данте бросился к ней, шокированный ее криком, – до того непривычно было слышать его от Миа. А она принялась нести какую‑то чепуху про привидения, про брата и про негодяя, что посмел привезти ее туда, где она не желала оставаться одна. Присев рядом на пол, Данте посадил ее, дрожащую и мокрую, к себе на колени.

– Все в порядке, ты уже в безопасности, – повторял он ей снова и снова.

– Нет.

– Да.

– Я схожу с ума, – сказала тогда Миа. – Какой я буду матерью, если уже сейчас я бьюсь в истерике?

– Лучшей на свете матерью, – ответил Данте, но она только заплакала. – Миа, мне так жаль…

– Я боюсь привидений…

– Но их нет.

– Есть.

– Привидений не бывает, – твердо произнес Данте. – Просто в моей семье слишком много скелетов в шкафах, – пошутил он.

– Моя мама разговаривала со мной, – сказала вдруг Миа, и столь непривычно было слышать это от нее, обычно здравомыслящей и спокойной, что Данте не смог воззвать к логике и отмахнуться от ее слов.