Желанный царь

Горячо молилась за обеднею прежняя Настя, молила Бога умудрить сердце юноши и наставить его мысли на правильный путь.

В ее собственном сердце жило непоколебимое сознание, что дорогой ее Миша должен согласиться на просьбы народные. Она верила в то, что вымолила и она отчасти своими грешными молитвами счастье для этого юноши, которого поднимала на ноги вместе с его матерью в долгие годы несчастий и ради счастья которого принесла в жертву свою любовь, молодость и собственную долю. Как молнии проносились быстрые мысли в голове молодой инокини, вспоминавшей то время, когда она, позабыв себя и свою личную жизнь, накрыв монашеским клобуком молодую голову, решила посвятить себя до могилы молитве за близких ей людей…

Одна только смиренная келейка была свидетельницей ее горячих слез и пламенных молитв. Счастья Мише, ненаглядному племяннику, счастья брату любимому и невестке и всем близким просила у Бога в этих молитвах Настя.

Давно спит в могиле князь Никита, горячо любимый ею и отвергнутый ради принесенного ею, Настей, Богу обета… Еще раньше умерли братья в ссылке, погибла Танюша-голубушка, не перенеся смерти мужа…

Ее жизнь разбита, но зато оставшиеся в живых будут счастливы. В этом убеждена глубоко самоотверженная и чистая душа девушки. Красным солнышком Руси взойдет на престол едва не погибший ее дорогой племянник. Вернет брата из ссылки, даст покойное существование близким под крылышком своим…

— Только умудри его, Господи, только наставь согласиться! — шептала молодая инокиня, и холодный пот градом лился по ее лицу, и слезы капали на черную власяницу. И когда прозвучал впервые твердый и звонкий голос Михаила, возвещавший о своем решении, она, как подкошенная, упала на колени с залитым слезами лицом, и тихим облегченным стоном вырвалось из ее груди:

— Благодарю тебя, Господи! Царица Небесная! Кончились муки наши великие… Посетил Ты милостию Своею наш романовский род!

И, замирая, припала пылающей головой к каменным плитам храма…

Заключение

С самого раннего утра 11 июля 1613 года на высокой звоннице колокольни Ивана Великого ударил глухим ударом колокол…

Ему кряду же отозвались все прочие колокола церквей московских, и пошел по всей Москве «малиновый перезвон», словно в Светлую Христову заутреню.

И толпы народа еще до восхода солнца затопили Красную площадь.

В Успенском первопрестольном соборе в это знойно-прекрасное летнее утро происходило царское венчание. Между двух столбов был устроен «чертог», или «чертежное место». На нем был царский трон, обитый золотой парчою и украшенный самоцветными каменьями.

Возле находилось место митрополичье. Справа аналой с царским крестом, шапкою Мономаха, бармами, скипетром и державою.

На царском месте восседал юноша — «всею землею» избранный царь Михаил Федорович. Князь Димитрий Пожарский и князь Иван Черкасский, родственник князя Бориса, торжественно привели сюда юного царя, поддерживая его под руки. Венчание на царство совершал митрополит Казанский Ефрем.

Хор митрополичий прогремел многие лета царю. Служили молебен…

Яркое солнце ударяло в стрельчатые окна собора, заливая лучами золото, платно (одежду царя), драгоценный венец Мономахов и юное светлое лицо полуюноши, полуребенка, сознательно принявшего на себя тяжелый подвиг царствования в это смутное время на Руси.

Митрополит Ефрем благословил, осенив царя крестом, и призвал на голову избранника Божия Господнюю милость и благоволение.

Снова загремело многолетие хора, и в полном облачении юный государь вышел к народу, затопившему собою площадь. Под громовые клики восторженной радости, возвратясь в собор, юный царь обходил храм, поклоняясь праху своих предшественников, московских царей.

Торжественно завершилось коронование обедом в Грановитой палате. V

Многими царскими милостями ознаменовалось это торжество.

Князь Пожарский, которому так много обязана была Русь в тяжелое для государства время, был назван в бояре. Козьма Захарович Минин пожалован в дворянское достоинство.

Не забыл юный государь и других спасителей Руси. Всех награждал он щедрою рукою. И далекий домнинский подвиг героя-спасителя Ивана Сусанина не был забыт Михаилом. Зять варварски убитого народного героя, Богдан Сабинин, с женою и детьми, со всем их потомством, были наделены землями и освобождены от всех податей и повинностей.

Но больше всех других начинаний одна мысль, одно решение не давали покоя юному царю. В далекой Литве томился в плену его отец, митрополит Ростовский. Война, объявленная Польше, продолжалась. И только через пять лет по своем воцарении, по заключении перемирия с поляками в селе Деулине, все еще добивавшийся московского престола Владислав, юный польский король, вернул сыну-царю пленного отца.

Чудесным июньским утром возвращенный из плена Филарет увидел впервые золотые купола родного города.

На реке Пресне его встречал молодой царь со всем синклитом бояр и духовенства. Множество народа запрудило берег реки.

Подъехала тяжелая каптана с освобожденным из плена великим страдальцем…

Михаил бросился к ее дверце…

Распахнулась дверца, и маститый старец вышел из каптаны.