Железные Волки. Небо славян

В условленное время Ратмир и Хрольв вышли следом за двумя невольниками с тяжелыми коробами. Морской конунг взял дань мехом для каждого гребца и по окороку на уключину. Дождь утих еще ночью, грязь подсохла, влажная земля и серебряные от росы травы пахли так терпко, что кружилась голова.

Когда показалась лодка с викингами, Хрольв сказал:

– Его люди идут с оружием. Дурной знак.

– Поздно опоясываться. А двум смертям не бывать, – сказал Ратмир и улыбнулся: – Как ты обычно говоришь… Не грусти от стужи, духом будь потуже. Дев любил ты вволю, смерть лишь раз на долю!

Хрольв усмехнулся другу в ответ.

Лодка ткнулась носом в доски пристани. Один из скандинавов выскочил и быстро приладил концы на причале. Главарь Псов вышел на берег при оружии, как и его люди.

– Значит, сговорились! – Скегги как всегда улыбался.

Он кивнул двум воинам, те взялись за принесенное добро. Остальные окружили Скегги с Ратмиром и Хрольвом.

– Ты снова доказал, что с тобой можно иметь дело! – Скегги радушно развел руками. Голубые глаза внимательно изучали выстроившихся на башне крепости лучников. За ночь по указанию Ратмира рабы набили соломой с десяток рубах и штанов и вынесли чучела на смотровую башню. Теперь взгляду Скегги открывался целый отряд, замерший в ожидании. Настоящих лучников среди чучел было с четверть. Но заметить это с дальнего расстояния было невозможно даже для глаз морского конунга.

Скегги перевел взгляд на Ратмира:

– Но мое время ожидания стоит дорого. – Он улыбнулся и добавил с резко изменившимся лицом: – Твоей жизни. – Пес мгновенным движением всадил нож в сердце хозяина крепости. По кивку Скегги другой воин размахнулся и ударил секирой Хрольва.

Вернее, попытался – истекающий кровью Ратмир заслонил товарища, приняв второй удар в грудь, и рухнул на траву.

Хрольв шагнул за одного из викингов, одним движением вывернул ему шею и принял секиру из рук падающего тела. Вместе со следующим шагом он обрушил оружие на второго норманна, отрубив ему руку. Третий успел отпрыгнуть в сторону и выставить перед собой меч.

За тучные годы мира Хрольв и сам раздался вширь, но двигался в бою так же легко и свободно, как в прежние годы походов. Он пошел вперед на попятившихся людей Скегги.

Хрольв сделал два ложных верхних выпада и отрубил ногу у колена третьему врагу, развернулся и попытался достать еще одного, поймав на лезвие его запястье с мечом.

– Так он убьет многих, – заметил Скегги, взял копье и метнул его в старого викинга.

Хрольв взглянул на тяжелое копье, пробившее живот. Усмехнулся. Он упал рядом с Ратмиром, который еще дышал, и последним усилием вложил ему в руку отрубленное запястье врага с зажатым мечом.

Закрыв глаза, старый викинг увидел день, когда он и Ратмир стали братьями. День на самом краю лета, когда синева неба становится тревожной, а в воздух вместе с прохладой вплетаются крики перелетных птиц и серебряные нити пауков.

Они ушли в лес и там, на поляне у огромной сосны, у бьющего из-под ее корявых корней ключа, развели костер. Викинг вырезал ножом по кругу длинный пласт дерна. Ратмир вонзил в землю копье с рунами. Ленту дерна на него укрепили так, чтобы получилась арка-петля. Скандинав и славянин вместе прошли под аркой из плоти матери-земли, чтобы умереть и воскреснуть братьями по оружию[10].

«Клянусь богами быть тебе братом и призываю в свидетели Тора», – сказал викинг.

«Клянусь богами быть тебе братом и призываю в свидетели Перуна», – сказал Ратмир.

Они опустились на колени друг напротив друга, взрезали сталью руки и прижали кровоточащие раны на предплечьях. Кровь смешалась с кровью, и небо, земля, вода и огонь видели их клятву.

– Ехать пора по алой дороге, на бледном коне воздушной тропой, – сказал викинг.

Старик хотел добавить что-то еще, однако силы оставили его, выцветшие глаза закатились – но все равно видели, как они с Ратмиром проходят под аркой из земли и идут дальше, а под ступнями хрустят и переливаются бриллиантовые дороги из крупных мерцающих звезд.

– …Я найду своего сына, – сказал Хрольв другу, Ратмир кивнул и шагнул за порог дома жены. Иволга была в своей простой и просторной светлице. Она сидела за ткацким станком, быстро перебирая натянутые нити на деревянных пяльцах.

– Ты научилась ткать, – сказал Ратмир, остановившись за ее прямой спиной. Ловкие пальцы на миг замерли – и снова продолжили работу.

– Пришлось. А ты теперь умеешь бесшумно подкрадываться.

– Пришлось, – Ратмир подошел вплотную и зарылся лицом в теплый ворох светлых волос.

Он впился губами в ее шею, разорвал сарафан и льняную сорочку, целуя в прорехи гладкую смуглую кожу. Она перевернула его на спину, расцарапала ногтями грудь и, резко сев сверху, тихо застонала, прикусив верхнюю губу. Не отрывая от нее глаз, Ратмир надел зеленую цепь ей через голову, любуясь белой звездой между мерно покачивающимися грудями.