Железный марш

Обернувшись, Калашников сделал ей знак подождать. Закончил разговор с коллегой и сам направился к съемочной группе.

— Физкультпривет! — бросил он знакомым телевизионщикам. Бегло пожал руки дяде Паше, Глаголеву и Лелику. Мимоходом улыбнулся Миррочке. И, подхватив под локоть Нику, без лишних предисловий решительно увлек ее в сторону.

— Значит, так: Широков Игорь Николаевич. 49 лет. Президент акционерной компании «Рострейдинг». Очень крутой сундук, — протокольно сухо обрисовал ей ситуацию Виталька. — Примерно в 13.00 расстрелян из автомата в подъезде этого дома вместе с двумя охранниками…

— А это кто? — удивленно спросила Ника, кивнув в сторону красноречивого трупа.

— Предположительно убийца. Между прочим, знаменитый киллер по кличке Шакал. Несколько лет находился в федеральном розыске. Кстати, постоянный клиент Славки Половцева… Был застрелен водителем Широкова во время бегства.

— А этот Широков, он что, здесь жил?

— Нет. Приехал навестить любовницу. Тут его, голубчика, и…

— Слушай, Виталька, так я же о нем слышала! — спохватилась Ника. — Кажется, он проходил свидетелем по Славкиному делу «убийства на дорогах»! Насчет контрабандного вывоза металлов в Прибалтику?!

Калашников утвердительно кивнул.

— И не только по этому делу… Очень любопытный сундук. Настоящий «король металла». И между прочим, никакой контрабанды. Все легально и законно. Под крышей самого Минпрома…

— Так чего мы стоим? Почему нас в подъезд не пропускают?!

— Погоди. Начальство сейчас там. Вот умотают — и все запечатлеешь для истории. Картинка, я тебе доложу, не для слабонервных…

Начальство из подъезда действительно вскоре появилось. Солидное начальство — в лице двух пузатых и лысых больших чинов из пресловутых внутренних органов, которым и принадлежали две черные «Волги». Выдало многочисленным операм последние распоряжения. Погрузилось в машины и умотало.

А Ника со своей съемочной группой, давно ожидавшей ее команды в полной боевой готовности, наконец проникла в блокадный подъезд, где и принялась запечатлевать очередную криминальную историю.

Слабонервной Ника отнюдь не была. И крови за время работы в «Криминальном канале» повидала более чем достаточно. Но ужасная картина, представшая перед ней в этот день, еще долго стояла у Ники перед глазами, вызывая невольное содрогание.

В кабине грузового лифта лежали три изуродованных трупа. Вернее, изуродованных — это еще мягко сказано. Трое погибших оказались буквально выпотрошены длинной автоматной очередью, которую убийца хладнокровной рукой выпустил по ним в упор. Крови было столько, что она по меньшей мере на сантиметр покрывала в злополучной кабине весь пол и сквозь щели просачивалась в шахту. Кровью были густо забрызганы и стенки кабины. Возле двери лифта валялось брошенное орудие убийства — изящный миниатюрный автомат «узи» с глушителем. Похоже, киллер действительно был незаурядным профессионалом. Как выяснили оперативники, он успел выпустить по своим жертвам не один, а целых два магазина. И все это за какие-то полминуты!

Увидев эту картину, Ника тотчас почувствовала легкую тошноту. А впечатлительная Миррочка испуганно вскрикнула и закрыла лицо руками. Прошло несколько минут, прежде чем съемочная группа смогла приступить к работе.

— Дядя Паша, свет! — проглотив комок, глухо распорядилась Ника. — Сева, пожалуйста, только общим планом…

Бледный как смерть телеоператор остановился на пороге лифта и поднял свою камеру. В ярком свете переносных осветительных приборов это зрелище казалось совершенно невыносимым.

— Валяйте, ребята, только побыстрее, — нетерпеливо бросил Калашников.

— У вас три минуты, не больше, — холодно уточнил стоявший рядом с ним муровский следователь.

Пока шла съемка, Ника, затаив дыхание, присматривалась к убитому бизнесмену. Судя по всему, при жизни это был красивый, представительный мужчина в полном расцвете сил. Настоящий крутой «сундук», как именовал таких Виталька. Теперь его залитое кровью лицо вызывало только сострадание. Конвульсивно вывернутые руки были прижаты к груди.

— Что это… У него в руке? — спросила Ника, заметив, что убитый сжимал в окровавленной ладони какой-то предмет, точно это была единственная спасительная соломинка, за которую он цеплялся в последние мгновения своей жизни. — Сева, руки! Возьми их крупным планом!

— Крест… Это крест! — не отрываясь от окуляра репортажной камеры, изумленно произнес оператор.

— Подержи его! Возьми как можно крупнее! — оживилась Ника.

Разумеется, она еще не знала, что после выхода специального выпуска «Криминального канала» в эфир этот потрясающий кадр обойдет страницы десятков газет и журналов и сделается в некотором роде символом творящегося в стране криминального беспредела. Как не знала и не могла знать, что сам этот день станет для нее тем невидимым рубежом, который решительно перевернет всю ее последующую жизнь…