Железный марш

Постепенно она успокоилась и начала прислушиваться к окружавшему ее потустороннему миру. На первый взгляд все здесь было совершенно как в жизни. Эта комната; запах жареной картошки, явственно доносившийся то ли с кухни, то ли из соседней квартиры; солнце; мерное колыхание занавески; звонкие голоса мертвых детей за окном… Какая непонятная смерть! Катя даже совершенно отчетливо почувствовала легкий голод и подумала, что неплохо бы, наверное, поесть этой самой жареной картошки.

В конце концов она попробовала встать. Все ее тело по-прежнему было как деревянное, но уже понемногу начинало слушаться. И суставы больше не крючило непонятной судорогой. Сначала Кате удалось сесть на постели. А затем и встать. Голова у нее от этих титанических усилий пошла кругом, и пришлось опираться руками на что попало. Но девушка все-таки поднялась на ноги и удивленно огляделась. Невероятно! После смерти она действительно попала в однокомнатную московскую квартиру, где жил, должно быть, какой-то старый холостяк. Во всяком случае, обстановка здесь была вполне спартанской. Но где же сам хозяин?

С трудом передвигая ноги, Катя сделала несколько неуверенных шагов. Доковыляла к окну и выглянула на улицу. Яркое солнце на миг ослепило ее. Русское солнце. Доброе и ласковое. Напротив смутно белели знакомые силуэты московских многоэтажек. Во дворе, совсем как живые, двигались смутные тени людей. И даже лаяли собаки. Одним словом, ее смерть оказалась какой-то чрезвычайно странной.

Потом она выбралась на кухню. С удивлением увидела разложенные на кухонном столике продукты. Очевидно, хозяин этого посмертного жилища собирался готовить себе обед, но куда-то отлучился на время. Девушка осторожно взяла со стола яркое, румяное яблоко и откусила. Чудеса! Вкус его был совершенно таким, как в жизни!

С яблоком в руках Катя вышла в прихожую. И вдруг столкнулась лицом к лицу со странной и нелепой фигурой. Это была девушка в фирменном спортивном костюме, похожая на тень и шатающаяся от слабости. В руке у нее тоже было яблоко, а бледное лицо удивительно напоминало лицо самой Кати. Только выражение его было совершенно отсутствующим, как у зомби.

Катя протянула руку, чтобы проверить, человек это или только бесплотная тень. И незнакомка тотчас повторила ее движение. Их руки встретились. И девушка ощутила разделявшую обеих непреодолимую стену холодного стекла. Это было зеркало! А таинственной незнакомкой в нем оказалась сама Катя!

Потом она отправилась искать хозяина. Постепенно обошла всю квартирку, такую крошечную и тесную, что даже невозможно было представить, как в ней могут ютиться живые люди. Разве только мертвые. Но нигде так никого и не обнаружила. И это тоже было странно. Очень странно. Ведь являлись же ей призраки Минина и папы…

Папа! Сердце у Кати мучительно сжалось. Если она попала в мир мертвецов, значит, при желании ей удастся отыскать его здесь, какие бы преграды их ни разделяли! И она непременно его отыщет. Непременно.

Вернувшись в прихожую, Катя внимательно осмотрела дверной замок. Он был совершенно земной и примитивный. Девушка собралась с духом. Осторожно повернула сначала колесико, затем дверную ручку, и… дверь мягко отворилась, дохнув на нее прохладой сумрачного и гулкого подъезда. Ну что ж, раз тут все оказалось совсем как в жизни, стало быть, и бояться ей было нечего. И прикрыв за собой дверь, Катя неуверенно заковыляла к лифту…

Сергей и сам не мог понять, почему он это сделал. В сущности, у него не было ровно никакой необходимости спасать Катю. Наоборот, он здорово рисковал, затеяв столь отчаянную авантюру. Если Гроб сумеет докопаться, кто именно ее организовал, для Сергея это означало только одно — смерть. Смерть беспощадную и мучительную. А девчонка так и так пропадет. Слишком много она знала (Катя успела вкратце рассказать ему о своем визите в запретную комнату). Но главное — потому что претендовала на значительную часть отцовского наследства. А уж тут эта шлюха «скунсиха» своего не упустит. Чего бы ей это ни стоило… Сергей по-прежнему внушал себе, что он не любит Катю. Только испытывал к ней какую-то жалостливую нежность. И смутное чувство ответственности, как за судьбу доверенного ему ребенка. Ведь в некотором роде это была последняя воля его покойного шефа, которого Сергей искренне уважал как мужчина мужчину.

Одним словом, причин для сомнений было множество. Но Сергей все равно сделал это. И ни минуты не пожалел о содеянном. Особенно когда убедился, в каком ужасном состоянии находилась девушка. Сергею даже пришлось вытащить с дачи одного знакомого врача, чтобы тот хоть немного привел ее в чувство. К счастью, организм у «морковки» был крепкий и быстро справился с той мерзостью, которой ее накачали.