Железный Шакал

Увиденное ужаснуло Фрея. В пещере кишмя кишели гхаллы. Твари припустили наутек, как тараканы, застигнутые врасплох включенной на кухне электрической лампочкой. Дариан будто очутился в аду какой-то древней, существовавшей задолго до пробужденцев религии. Повсюду метались гротескные тени от мечущихся визжащих монстров.

Несмотря на подавляющее превосходство в численности, гхаллы сразу потеряли весь азарт. Люди устремились на них, и те бросились врассыпную. Твари укрывались в отверстиях или ныряли в большое темное озеро посередине пещеры. Фрей зарубил гхалла, который случайно оказался слишком близко к нему, но остальные были слишком озабочены и не обратили внимания на соплеменника. В конце концов, они являлись животными, и очень быстро поддались панике. Спустя пару минут все стихло.

Фрей позволил острию своей окровавленной сабли уткнуться в землю. Он не мог поверить, что уцелел. Преодолевая головокружение, он поднял револьверы и сунул их за пояс. От усилия, которое ему пришлось приложить, чтобы выпрямиться, и из-за резкого падения уровня адреналина в крови его ноги подогнулись. Он упал бы, если бы Сило не поддержал капитана.

Как только гхаллы разбежались, Эхри кинулась к пленникам. Ее сопровождал уже знакомый Фрею мужчина: несомненно, ее возлюбленный. Оба крепко обняли Сило.

– Я не был уверен, что вы доберетесь сюда, – произнес Сило по-муртиански.

– А я сомневалась, что мы застанем тебя здесь, – ответила Эхри.

– Аккад убьет вас.

– У него ничего не получится, – сказала Эхри, сурово взглянув на него. – Сегодня мы закончим то, что начал ты. Мы с ним разделаемся.

Глава 27

Мятежники – Договор – Нехватка вдохновения – Ашуа назначает цену

Сило вслушивался в ночные звуки джунглей и смотрел, как воротом поднимали на веревке последнего из спасителей. Теплый влажный воздух пробудил в бортинженере множество давних воспоминаний о той поре, когда он подчинялся страстям, а мир был намного проще. Черное и белое. Самми и муртиане.

Он проскальзывал сквозь лес с ножом, зажатым в зубах. Незаметно крался мимо стражников под покровом темноты. Он видел, как в хаосе перестрелки разрывались вспышки выстрелов. Это было время насилия, свободы и уверенности.

Рядом с ним стояли Фэл и Эхри. Фэл ловко делал самокрутки. Эхри курила. Они стали намного старше, но это было неизменным. Бессловесное родство душ.

Он посмотрел на капитана. Фрей прислонился к дереву и опустив голову. «Ему изрядно досталось, – подумал Сило. – Он отбросил надежду и приготовился к смерти. Такое возвращение даром не проходит». Но Сило знал, что Дариан выдержит.

– Тебе повезло, – говорила Эхри. – Мы потеряли отметки, которые ты делал, но нам помогли ваши выстрелы. Там настоящий лабиринт.

– Вы нашли другую тропу, – произнес Сило. – И я вам благодарен.

Рядом уныло сидели на траве трое молодых муртиан. Их связали и заткнули им рты. Аккад оставил на страже тех самых караульщиков, которые захватили Сило и Фрея. Возле «крольчатника» кто-то всегда нес дозор на тот случай, если родственники приговоренных попытаются вызволить их из ямы. Но Эхри привела с собой целый отряд. Охранники сдались без сопротивления.

Фэл вручил самокрутку Сило и начал сворачивать еще одну, для себя. Бортинженер прикурил и указал на пленников:

– Что вы собираетесь с ними сделать?

– Отпустим, – бросила Эхри.

Он взглянул на свою собеседницу. Ее лицо было озарено блеклым лунным светом, пробивавшимся сквозь густую листву.

– Мы можем удрать или довести дело до конца, – заявила она. – Но я не сбегу.

– Все из-за меня?

Она покачала головой.

– Так или иначе, это должно было случиться. Завтра, на следующей неделе, через месяц. Но твое появление ускорило события.

– Очень многие, как и мы, считают, что Аккад забыл о несчастьях наших братьев муртиан, – пояснил Фэл, уставившись на трубочку из бумаги и трав, которую держал в руке. – Он не стремится к освобождению наших сородичей, томящихся в неволе. Он хочет лишь властвовать.

– Он стал параноиком, – добавила Эхри. – Каждый день выдумывает что-то новенькое.

Сило мрачно затянулся самокруткой. Аккад безумно боялся измены еще до неудачного восстания. А теперь ситуация осложнилась донельзя.

– И люди совсем другие, – продолжал Фэл. – Они испуганы. А гхаллов закармливают. Аккад наказывает невинных и таким образом превращает в предателей их родственников.

– Он готов на все, чтобы защитить нас, – горько вздохнула Эхри, – хотим мы того или нет.

Она стала гораздо суровее, чем он ее запомнил, а ведь и тогда она отличалась непреклонностью. Но то было в иное время, когда он и Фэл соперничали друг с другом, а она никак не могла сделать выбор.