Железный Совет

Связной Анн-Гари наблюдает. Из его тела торчат какие-то трубки и клапаны – части парового механизма, который не помещается внутри.

– Пойдешь по шпалам?

– Домой. Или к беспределам.

– Домой? Куда? В Нью-Кробюзон? Ты же переделанный. И ты хочешь туда? Или к беспределам? Станешь бандитом. Только они далеко и к дороге не подходят. Да и жандармы тебя подстрелят, не успеешь и двадцати миль пройти.

Парень на мгновение смолкает.

– Я пойду на юг. На север. На запад.

– На юге море. До него сотни миль. А рыбу ловить ты умеешь? На севере безлюдные пустыни и горы. На запад? Парень, там какотопическая зона. Хочешь туда?

– Нет…

– Нет.

– Но если я останусь, то умру…

– Возможно. – Анн-Гари поворачивается и смотрит на парня, и Иуда понимает, что взгляд девушки проникает до самого его нутра, и неведомая сущность в нем распрямляется. – Многие из нас умрут на этой дороге. Может, и ты умрешь и будешь похоронен, как свободный человек, под рельсами. Может, нет. – Она протягивает руку и хватается за цепь ограждения так, что почти касается мальчика; лапы вокруг его шеи вздрагивают. – Но пока ты жив. Постарайся не умереть ради меня.

Иуда теряет дар речи. Он уверен, что Анн-Гари никогда не видела этого парня прежде.

Анн-Гари не спит с Иудой, но одаряет его поцелуями, от которых на долгие мгновения захватывает дух. Больше она не целует так никого. Но когда Иуда хочет большего, девушка убежденно и решительно – так, что ему становится не по себе, – называет цену.

– Я же не клиент, – возражает он.

Анн-Гари пожимает плечами.

Иуда понимает, что дело не в продажности.

Снова весна, на стрелочных переводах сильно пахнет горячим железом. Зимой работа шла медленно, зато теперь люди скидывают с себя лишнюю одежду, темпы растут и путейцы почти нагоняют землекопов.

Они уже на большой равнине, в центре которой лежит Толстоморск. Вместе с жарой вечный поезд вторгается в безжалостную солончаковую пустыню, где от пыли першит в глазах и в носу, точно от простуды, и пахнет жидкостью для бальзамирования. Земля не успевает остыть за ночь, и потому рабочие из зимних холодов попадают в пекло. Город на колесах покрывается грязью, стада мясного скота – язвами. Мясо гниет. Караваны водовозных бочек непрерывно курсируют между поездом и источниками пресной воды, осушая все ручейки и речушки, какие удается найти.

Земля живая. Она проваливается за спиной у рабочих, обнажая зоб и пасти гигантских пылесосущих хищников. Земля вспучивается. Начинается земляной шторм, каменные диски взлетают в воздух, бомбардируют поезд.

– Мы на плохой земле, – твердят все.

Бригада разведчиков возвращается из мягкой, как шелк, пыли пустынь, нахлестывая своих верблюдов, а в телеге лежит человек, скованный по рукам и ногам грязевой коркой… нет, статуя… нет, все же человек, покрытый каменными наростами вроде опухолей. Окаменевшего человека, присутствие жизни в котором выдает лишь дрожание губ, укладывают в постель.

– Он вырвался из-под земли…

– Мы думали, это туман…

– Мы думали, это дым…

Но это дымный камень, который облаком вырвался из-под земли и мгновенно затвердел. Человека приходится освобождать при помощи резца. Панцирь сходит вместе с кусками плоти.

Несколько дней спустя вечный поезд достигает следов того прорыва. Плавно изогнутые столбы дыма стоят абсолютно неподвижно. Струи газообразного камня застыли в самых невероятных формах, приводя на ум то морские приливы, то волны смога. Скальные испарения оказываются тверже базальта.

Дымный камень отвердел как раз поперек насыпи, и самые сильные мужчины берут молоты и отправляются к преграде. Рабочие хватаются за окаменевшие куски ветра; со стороны кажется, будто они лезут на облако. Дымный камень крошится на узкие осколки, и через несколько часов молотобойцам удается пробить в нем проход такой ширины, чтобы мог пройти поезд. Так возникло ущелье среди твердого тумана.

Все устали от набегов беспределов, которые атакуют дорогу с каким-то вздорным упрямством. «Беспределы не враги!» – утверждает новое поколение рукописных плакатов, но рабочим, наблюдающим последствия их набегов, трудно с этим согласиться.

Иуда не может понять, чего хотят нападающие, – они ведь тоже гибнут во время налетов. Сам он этого не видел, но слышал, как с места одного набега собрали мертвых и умирающих налетчиков, разложили на рельсах и пустили по ним поезд. Разбойники уносят железные детали, механизмы, изредка угоняют скот. Неужели ради такой малости стоит рисковать жизнью?

Земля чудит, складываясь в поросшие лесом скалы. Землекопы совсем близко, их задерживает внезапный выход на поверхность твердых пород; одна бригада тоннелестроителей уже два года бурит проход в граните и все не может прорваться на ту сторону.

Строителей захлестывает коричневый ручей. Это насекомые спасаются от землекопов и лесорубов, которые сводят под корень их лес.