В центре плоской пыльной равнины возвышалась башня, зубчатые металлические стены которой освещало солнце. Большая ее часть лежала в руинах, разбитыми и сломанными обломками вокруг корней и ствола огромного дерева, которое взмывало в воздух, поднимаясь над разрушающимися стенами и упираясь в небо. Само дерево – массивный дуб с огромными шишковатыми ветвями и широкими листьями – сверкало и переливалось на солнце, словно было сделано из жидкого металла. Даже после стольких лет при виде его по моему позвоночнику бежали мурашки.
Никс тоже посмотрела в окно и тихо ахнула при виде руин и гигантского дерева.
– Это место силы, – тихо сказала она. – Я чувствую это даже отсюда.
Углеед ничего не ответил, его молчание выражало мрачное благоговение, поэтому она повернулась ко мне и шепотом спросила:
– Что это?
– Башня Машины, – пробормотал я, чувствуя прилив воспоминаний из более темной эпохи. – Именно там все и началось.
Глава 11
Маг Туиред
Маг Туиред был все таким же причудливым, каким я его запомнил. А уж я на своем веку каких только странностей не повидал! Дикий лес постоянно меняется, а вот при Летнем и Зимнем Дворах обстановка была необычной, но ожидаемой. Например, можно с уверенностью сказать, что в Тир-на-Ног будет достаточно холодно, чтобы щетина на подбородке превратилась в ледышки, а Летний Двор окажется полон резвящихся Благих фейри, которые либо превратят вас в розовый куст, либо заставят танцевать до смерти. Довольно стандартно, на самом деле. После стольких лет посещения обеих территорий меня уже мало что удивляло.
Столица Железного Королевства, напротив, все еще вызывала дрожь предвкушения.
Это был огромный город, в котором смешалось старое и новое, Средневековье и современность. Или, возможно, лучше сказать, Средневековье и стимпанк. Мощеные дороги, обрамленные рядами фонарных столбов, тянулись вдоль зданий, представлявших собой смесь всех строительных материалов, какие только можно придумать. Каменные и кирпичные хижины соседствовали с особняками, будто сошедшими со страниц викторианского романа в стиле стимпанк; их крыши были утыканы медными трубами и флюгерами.
На улицах и тротуарах было не протолкнуться от Железных фейри, которые перемещались пешком или в повозках; нельзя пройти и десяти футов, чтобы не увидеть висящего на стене или сидящего на фонарном столбе гремлина – крошечное недоразумение с острыми, как у летучей мыши, ушами.
– Итак, – объявил Углеед, когда поезд, пыхтя и выпуская пар, начал замедлять ход. – Вот мы и прибыли в Маг Туиред. Давай, Плут, рассказывай, что тебя сюда привело.
Я пожал плечами.
– Верно, такова была часть сделки. Вот только… – Я усмехнулся. – Ты не уточнил, когда
Железный фейри сверкнул глазами.
– У меня нет ни времени, ни желания играть в словесные игры со старокровцем, – прорычал он. – Наряду с Зимним принцем во время войны ты был одним из ближайших соратников королевы. Мы сражались на одной стороне, и первый полководец королевы хорошо о тебе отзывался. – Фыркнув, он вскинул голову и окинул меня надменным взглядом. – Я думал, что Плутишка Робин – благородный фейри, который не опустится до коварства, подобно интриганкам-фукам.
– Ох, остынь, Жестянка. – Я поднял обе руки. – Я же
Он протяжно недовольно заржал, выпустив из ноздрей облачка пара.
– Хорошо, – хмыкнул он. – Я все равно собирался просить аудиенции у Железной Королевы. Полагаю, нам действительно стоит отправиться во дворец вместе.
Никс, глядевшая в окно на сверкающий город и толпы снующих по нему Железных фейри, испустила глубокий вздох, словно готовясь к тому, что должно произойти.
Я обеспокоенно взглянула на нее.
– Справишься?
Она кивнула, потянувшись рукой к амулету под плащом.
– Надеюсь, не превращусь в туман и не вспыхну пламенем.
Я взял ее за другую руку и пожал.
– Держись поближе ко мне и Жестянке. Если кто-нибудь осмелится взглянуть на тебя хоть краем глаза, я засуну ему в штаны барсука.