Железом и кровью

Спустя пару часов Гаврас привёл в чувство деморализованную пехоту и, распределив её по стрелковым группам для их прикрытия, подготовился к новой атаке. Кавалерийская группа под его началом ушла буквально к опушке леса, что прикрывал левый фланг и тыл Эрика, а пехота распределилась равномерно вдоль всего фронта и медленно двинулась в атаку. В задачу скутатов входило прикрытие лучников своими щитами от обстрела боспорцев. Вдоль реки по самому краю правого фланга продвигалась баталия генуэзских арбалетчиков. Серьёзную опасность представляла только кавалерия и арбалетчики. Поэтому Эрик распорядился в момент атаки кавалерийской группы сосредоточить обстрел из всех видов оружия по ней и после её уничтожения вернуться к обстрелу бьющих с хорошей дистанции генуэзцев. Собственно, так и получилось за исключением той детали, что обстрел защищённых чешуйчатыми доспехами катафрактов начали преждевременно, то есть с дистанции двести метров. Это позволило им вовремя отвернуть в сторону и уйти из-под обстрела, потеряв всего три десятка человек, да и то из числа лёгких кавалеристов, что сопровождали их в атаке.

Дуэль с генуэзскими стрелками шла на дистанции две сотни шагов, и потому никто не мог нанести друг другу ущерба, ибо одни надежно прикрывались щитами, а другие доспехами. При этом итальянские стрелки были рассеяны маленькими группами, в результате чего не получалось полноценно задействовать баллисты. Обстрел лучников также давал весьма скромный результат, то есть жертву находил только каждый пятый-шестой болт. В то время как их стрелы результата не давали вовсе. В общем, видя такую картину, князь отдал приказ не расходовать довольно дорогой боеприпас и ждать. Через два часа у лучников и арбалетчиков, что вели обстрел боспорских позиций, закончились стрелы и болты, включая те, что подносили с обоза. Результат их расхода практически нулевой – всего два легко раненных дружинника.

После прекращения стрельбы противник вышел за пределы пристрелочных отметок и стал выжидать, так как повторять самоубийственную атаку на укрепившихся арбалетчиков Боспора готская и итальянская пехота отказалась наотрез. Так и простояли до темноты. В сумерках по редутам был разнесён горячий ужин, а в поле отправлены разведчики, которые должны были прояснить позиции противника. После их возвращения выяснилось, что ситуация крайне умилительна – в двух милях от холма прямо в открытом поле расположились вповалку все оставшиеся войска, которых ещё насчитывалось около двух с половиной тысяч. В центре лагеря отдельной группой стояли палатки знати. Постов практически не было, боевого охранения не было вовсе. Короче, бардак.

Поэтому было решено действовать незамедлительно. Вывели из обоза коней и начали готовиться к атаке. Конечно, люди были сильно изнурены тяжёлым дневным боем, но упускать такую возможность было бы преступлением. Все пятьсот с «хвостиком» кавалеристов в латных доспехах с палашами в руках были построены в четыре равные линии. Расстояние между всадниками – минимальное. Эрик лично повёл их в атаку на врага, двигаясь в первом ряду. Перед атакой он проинструктировал бойцов. Они должны были пройти сквозь лагерь противника, сохраняя строй, а дальше, в связи с практически нулевой видимостью, действовать на своё усмотрение.

И вот около двух часов ночи кавалерия шагом двинулась к лагерю противника. За сто шагов от крайних костров вражеского ночлега дружинники, разгоняясь, перешли на рысь и ворвались в расположение противника уже галопом. В пятом часу, с первыми лучами солнца, стало ясно – армии, что шла сокрушать Боспорское княжество, больше не существует физически. Были найдены трупы всех известных офицеров армии, а подсчёт позволил предположить, что поле между притоками озера покинуло совсем немного чудом спасшихся бойцов. После чего, собрав под знамя всех дружинников, кто ещё не падал от усталости, Эрик атаковал обоз, что стоял чуть поодаль, но там уже никого не было, так как слуги задолго до рассвета разбежались, желая спастись бегством.

Вечером к уединившемуся князю, сидевшему в сгущающихся сумерках на траве в стороне от лагеря, подошёл Рудольф. Эрик смотрел каким-то отрешённым взглядом на стремительно прячущееся в густой туман озеро и не заметил тихо подошедшего соратника.

– Что с тобой? Сегодня ты принёс нам великую победу, а ведёшь себя так, будто тебя наголову разбили. Ты плохо себя чувствуешь?

– Да, я себя ужасно чувствую. Это какое-то проклятие. – Эрик махнул рукой.

– Да что случилось?