Желтая тень

— Вы джентльмен, не так ли? Он меня не задержит. Дерьмо собачье.

— Уходите, Хардман. У вас еще есть время.

— Никуда я не уйду, да и вы тоже.

— Мне нужно на крышу.

— По этой лестнице вы не пройдете.

Я сунул руки в карманы пальто, левой достал нож, правой — пистолет.

— Вы ошибаетесь, Хардман. Я — не джентльмен. Будь я джентльменом, я бы пошел на вас с ножом. Но я отдаю предпочтение пистолету, а потому — прочь с дороги.

— Стрелять вы не решитесь, Мак. На выстрел сбежится полиция.

— Стены и дверь звуконепроницаемы, — возразил я. — Громкая музыка не должна нарушать покой постояльцев.

— Вам не хватит духа выстрелить в меня.

— Довольно болтать.

Хардман спустился на одну ступеньку, чуть отставив правую руку. Нож он держал параллельно полу. Наверное, для того, чтобы лезвие без помех вошло между ребер.

— Дайте мне ваш пистолет, Мак, — теперь нас разделяли только две ступени.

— Вам придется меня пропустить, Хардман.

— Нет, — с улыбкой он поставил ногу на следующую ступеньку.

И все еще улыбался, когда я выстрелил в него. Только вторая пуля стерла улыбку с его лица.

— Дерьмо, — пробормотал он, сполз с последней ступеньки на площадку и затих.

Я бросился наверх. Падильо и Прайс сошлись друг с другом у раздевалки. Пистолет Прайс где-то потерял, но нож сберег, и теперь он блестел в правой руке англичанина. Падильо стоял ко мне спиной, а Прайс медленно надвигался на него, не сводя глаз с правой руки противника. Я догадался, что в ней зажат нож. Похоже, в этот день холодное оружие было в чести.

— Если ты отойдешь, я его застрелю, — предложил я.

— Я упаду на пол, а ты сможешь его застрелить, — уточнил мой план Падильо.

Я нацелил пистолет на Прайса.

— Как только он упадет на пол, я вас застрелю. У меня еще четыре патрона. Скорее всего мне хватит и одного.

— Едва ли он хочет, чтобы его застрелили, — Падильо убрал нож в карман.

Прайс посмотрел на свой, пожал плечами и бросил его на пол.

Падильо мотнул головой в сторону стеклянных дверей, ведущих в сад.

— Идите туда, Прайс.

— Хорошо, — не стал спорить тот.

— Держи его на мушке, — предупредил меня Падильо и двинулся к стеклянным дверям.

Пистолетом я указал Прайсу направление движения. Сквозь стекло дверей мы могли видеть смертельный танец Димека и Маша. Сцепившись, они кружили по мраморному полу. Ружье лежало у края танцплощадки. Наконец Машу удалось вырваться, он выхватил пистолет, нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало: осечка. В следующее мгновение ударом ноги Димек выбил пистолет из руки Маша, а затем выхватил нож.

— Подпусти его к себе, — пробормотал Падильо.

— Кому ты даешь советы? — полюбопытствовал я.

— Машу.

Димек двинулся на негра. Тот отпрянул назад. Поляк имитировал удар, Маш попытался схватить его за правую руку, но дело кончилось тем, что нож поляка пронзил пальто и бок Маша. Тот опустился на колено, распахнул пальто, видать, хотел понять, почему ему так больно.

Димек же подхватил ружье и побежал к парапету, выходящему на Пенсильвания-авеню, на ходу поглядывая на часы.

— Я думал, Маш его прикончит, — вздохнул Падильо. Посмотрел на часы и я. Без двадцати три.

— Мы еще успеем остановить его.

— Я справлюсь один, — ответил Падильо.

Димек проверил, заряжено ли ружье, положил его на парапет, прицелился. Падильо, как заправский спринтер, помчался через танцплощадку. Димек услышал шум, обернулся, но не успел снять ружье с парапета, как Падильо в прыжке ударил его в бок обеими ногами. Ружье упало на пол, Димек оказался на четвереньках. Посмотрел на Падильо, что-то сказал и, поднимаясь, выбросил вперед левую руку. Падильо поймал ее, попытался вывернуть, но Димек предугадал его намерения и правой рукой ударил Падильо по левому боку. Тот побледнел, как полотно, начал складываться вдвое, и Димек взмахнул ногой, целя ему в голову. Падильо, однако, перехватил ногу и рывком дернул ее вверх. Димек упал, ударившись головой о бетонный парапет. И застыл. Падильо наклонился над ним, достал из кармана пальто конверт кремового цвета. Выпрямился, дал мне знак подойти.

Маш все еще стоял на коленях посреди танцплощадки. Я повел к нему Прайса. Падильо, естественно, нас опередил.

— Как вы себя чувствуете? — озабоченно спросил он Маша.

— Могло быть и хуже. Вы остановили его?

— Да. Вы — сотрудник государственного учреждения? Маш кивнул, его лицо перекосило от боли.

— Бюро по борьбе с распространением наркотиков.

— Каким образом вы вышли на меня в Балтиморе?

— На борту судна вас было двое. Мне дали ваши приметы. Один был ростом в пять футов три дюйма[12] и пятидесяти пяти лет от роду.

— Вам сказали, что я могу перевозить ЛСД?

— Один из вас.

— Что вы собираетесь делать с товаром? — спросил Падильо.

Маша вновь перекосило.

— Вы его видели?

Падильо кивнул.

— Один из набросившейся на вас парочки что-то нес. И уронил это что-то перед тем, как ввязаться в драку. Должно быть, тот самый пакет, за которым вы приехали в Балтимору.

— Вам надо дать мне еще один урок дзюдо Хуареса. Пока ученье не пошло мне на пользу.

— Вы не сдали добычу, не так ли?

— ЛСД?

— Совершенно верно.

Маш всмотрелся в Падильо.

— Еще нет. Вы хотите войти в долю?